Лунное очарование

Руки Эсме сжались в кулаки. И он еще смеет заявлять, что у него не было желания задеть ее чувства! А поцелуй, насильно сорванный с ее губ, – это, стало быть, для него ничего не значит? Какой нахал, а еще строит из себя джентльмена! Если бы Господь Бог прямо сейчас поразил Уинтропа молнией, Эсме, пожалуй, ничуть бы не удивилась.

Но почему тогда воспоминание о поцелуе вовсе не вызывает у нее праведного гнева? Почему ей хочется повторения, хочется откинуть все светские условности, сделаться не опускающей взор по всякому поводу и без повода невинной скромницей, а бесстыжей соблазнительницей, роковой женщиной?

Эсме провела рукой по губам, словно надеясь при помощи этого жеста стереть воспоминание о вчерашнем поцелуе, а заодно неизвестно откуда взявшиеся мысли.

– Не хотите ли чаю, милорд? – любезно предложил Джеймс.

– С удовольствием. Сегодня очень жарко: полагаю, чашка чаю меня освежит.

– Дочка! – позвал Джеймс. – Ты здесь, дорогая?

Эсме отнюдь не хотелось выбираться из своего укрытия, но выхода у нее не было.

– Да, папа? – как ни в чем не бывало произнесла она, появляясь перед отцом.

– Тебе нетрудно принести нам чаю? Не знаю, куда запропастилась Мириам…

– Хорошо, папа.

Когда Эсме пошла на кухню, ее ничуть не удивило, что Мириам там не было. «Должно быть, все еще треплется со своей миссис Бингэм!» – решила она.

Вернувшись в гостиную, Эсме застала отца беседующим с Уинтропом так непосредственно, словно они знали друг друга тысячу лет. Не произнося ни слова, она поставила на стол поднос с чаем, стараясь при этом не смотреть на Уинтропа, хотя кожей чувствовала, что сам он пристально разглядывает её с ног до головы. Эсме знала, что она сейчас выглядит не идеально – юбка ее немного помята, прическа растрепанна, а посол наверняка это заметил, но… Не начинать же прихорашиваться прямо перед Уинтропом! Чего доброго, этот сексуально озабоченный тип решит, что она на все готова ради него.

– Посиди с нами, дорогая! – обратился к ней отец.

– Извини, папа, некогда. Мне нужно позаботиться об обеде. – Эсме решила прибегнуть к той же уловке, которую использовала давеча Мириам. Хотя она намеренно повернулась к Уинтропу спиной, его взгляд словно прожигал ее.

– Позвольте все же попросить вас уделить нам пару минут, мисс Монтроуз, – произнес лорд. – Мы с вашим отцом как раз обсуждали, где мне лучше найти переводчика. Может быть, вы сможете дать мне какой-нибудь совет?

Эсме знала, что он нарочно дразнит ее. Ей хотелось выскочить из комнаты пулей, но это означало бы признание своего поражения.

– Не думаю, что смогу вам чем-нибудь помочь, ваше сиятельство, – проговорила она, присаживаясь рядом с отцом.

В груди Эсме боролись смешанные чувства: желание уйти и любопытство, заставлявшее ее остаться. Собравшись с духом, она все-таки подняла глаза на Уинтропа. От ее взгляда не укрылось, что, как ни напускает он на себя мрачный вид, в его бездонных синих глазах прячется улыбка.

– Не можете помочь? – повторил он. – Признаться, я не ожидал такого ответа, ведь вы так много знаете о Сиаме, мисс Монтроуз! Вчера, например, вы так увлекательно рассказывали мне об этом празднике… как его… Лой Кратонг…

Эсме заметила, что при упоминании о Лой Кратонге отец с любопытством покосился на нее. Она едва сдержалась, чтобы не придушить Уинтропа. Он же обещал молчать, в конце концов!

– У меня действительно есть знакомые сиамцы, – проговорила она, – папины ученики, просто друзья… От них я узнала о Сиаме довольно много. Но боюсь, все, что я могу рассказать вам любопытного, для дела абсолютно бесполезно. Расспросите лучше моего отца – он гораздо больше знает о Сиаме.

Эсме замолчала, ожидая реакции Уинтропа, но он молчал. Если посол и испытывал какие-нибудь эмоции, лицо его отлично скрывало это.

С минуту они пристально смотрели друг на друга. Тем не менее, когда Уинтроп наконец ответил, голос его по-прежнему не выражал никаких эмоций:

– Мне все же хотелось бы услышать ваше мнение, мисс Монтроуз, пусть даже вы знаете о Сиаме меньше, чем ваш отец. Видите ли, мистер Монтроуз предложил мне найти какого-нибудь англичанина, говорящего по-сиамски, но я, напротив, считаю, что здесь лучше подойдет сиамец, знающий английский.

– Разумеется, такой вариант тоже неплох, – вставил Джеймс, – но, боюсь, здесь на сто верст вокруг не найдется ни одного сиамца, знающего английский настолько хорошо, чтобы помогать вам вести дипломатические переговоры. Согласитесь – для этого нужен достаточно образованный человек…

– Боюсь, отец прав, – не удержалась Эсме. – Большинство сиамцев, как правило, плохо знают английский.

– Неужели я не смогу найти хотя бы одного? – Уинтроп недоверчиво вскинул бровь.

– Попробуйте обратиться в иезуитский колледж при приюте для детей-сирот, ваше сиятельство, – предложил Джеймс. – Там есть мальчишки, неплохо знающие английский – кое-кто даже умеет читать и писать на этом языке. Выберите из них какого-нибудь парня постарше – такой, пожалуй, сойдет в качестве переводчика.

– А разве других вариантов нет? Я слышал, многие сыновья из здешних знатных семей учились в Англии…