Лунное ожерелье

Он вырос в средней полосе России, где люди всегда с большой радостью относилось к богатому сезонному урожаю.

Вот и сейчас, сердцу доставлял удовольствие вид хлебных полей, высоких стеблей кукурузы, зелень лугов. Очаровывали большие, ещё далеко не созревшие, круглые головки подсолнечника.

Любуясь окружающей природой, он внутри тяготился предстоящей встречей с покупателем его драгоценностей.

Немного мучила совесть, что всё это не совсем законно, но с другой стороны, он всё это богатство не украл, а нашёл. Этими мыслями он как бы оправдывал себя.

— «Хотя, наверное, большую часть найденного всё равно придётся легализовать, заявить о находке государству», — думал он, — «и получить законные двадцать пять процентов от сданного клада».

Так с душевными, тяжёлыми рассуждениями незаметно добрался до Москвы. Подъехав к намеченному месту, оставил машину недалеко от метро на платной автостоянке.

— Позвонил, попросил своего друга Николая помочь ему, подстраховать сегодня при встрече с клиентом, тот охотно откликнулся на его просьбу.

Все свои драгоценности он оставил в машине, заранее запрятал их в запасном колесе, в багажном отделении автомобиля. Так он посчитал будет надёжней, чем оставлять всё золото в салоне машины или носить с собой. — «По необходимости будет легко достать ценности, разрезав запаску», — оправдывал он свою задумку по хранению сокровищ.

При встрече с Анатолием Ивановичем решил озвучить количество привезённого, сказать ему, что привёз восемьсот золотых монет, хотя у него было чуть больше и двадцать два алмаза, с массой в шесть, семь карат.

Другу Николаю решил не говорить количество привезённых ценностей, подумал, — «меньше знает, спокойней будет себя вести на сделке, а вот отблагодарить его нужно обязательно, а то как-то неудобно получается, друг его прикрывает от всякого рода неожиданностей, по сути рискуя своей репутацией, а может быть и жизнью, а он мелочится», — укорял он себя за скупость.

Подойдя к фонтану, где была назначена встреча, повертел головой, не замечая Анатолия Ивановича, присел на скамейку. Но спустя две, три минуты, подошёл и он.

Поприветствовали друг друга рукопожатием, пошли по алле, вглубь Александровского парка.

Изначально, для приличия, поговорили о погоде, о здоровье и плавно перешли к разговору о монетах и драгоценных камнях.

Иван Алексеевич озвучил, что он привёз для продажи и украдкой посмотрел на лицо собеседника, наблюдая его реакцию. Тот, без тени волнения спокойно выслушал, сдвинув брови и произнёс ровным голосом, — «чтобы реализовать нашу сделку, с такими большими объёмами, нужно время». И добавил, — «цена на монеты останется прежней, а по камням будем решать, время на всю процедуру займет три дня, сами понимаете, сумма большая, мне нужно будет дополнительное финансирование из вне».

— Иван Алексеевич, не переставая удивляться железным нервам собеседника, согласился.

Попрощались, приветливо улыбаясь, хотя каждый понимал, что денежная сумма, которая была озвучена на встрече, обязывает их серьёзно, очень серьёзно отнестись к предстоящей сделке.

Его не удивило, а немного расстроило решение Анатолия Ивановича встретиться через три дня, хотя он понимал, что столько денег быстро не собрать, но беспокойство в душе давили тяжестью неизвестности, не давая покоя.

Сказав своему другу Николаю, который поджидал его недалеко от места встречи, что они договорились встретиться через три дня и что ему будет нужно обязательно проследить за Анатолием Ивановичем, благо у Николая была такая возможность.

Тот пообещал, сказав, — «не волнуйся по этому поводу, ребята у меня в подчинении почти все бывшие работники силовых структур, имеют богатый опыт в данных вопросах, всё сделают как надо».

Иван Алексеевич заверил друга, что все будут поощрены финансово от всей души, — «а ты Николай, с супругой Валентиной будешь жить безбедно всю оставшуюся жизнь». Он промолчал, что оставил машину на стоянке и что там находится весь товар, а позволил себе немножко слукавить, ради безопасности друга, сказал ему, что уедет домой, а потом к назначенной встрече вернётся. — Договорились созвониться через три дня.

Ехать домой он не собирался, сказанное Николаю было для его же блага, — «меньше будет знать, лучше будет спать», — решил он, оправдываясь за свои придуманные уловки.

Эти три беспокойных дня он ночевал в разных гостиницах, машину ставил только на платных стоянках, недалеко от проживания.

Основной свой телефон он отключил, домой звонил с другого, который использовал только для разговора с женой. Вообще у него было их три, один, который ему был нужен для переговоров по яхте, другой для разговоров по сбыту монет, а третий телефон использовал для беседы со своими домочадцами.

Наконец подошла долгожданная, волнующая встреча с Анатолием Ивановичем, тот перенес её в загородный домик и это немного успокоило Ивана Алексеевича, тем, что, хотя бы будет известен адрес куда он направляется.