Лунное сердце

– А как еще мы можем себя вести? – пожал плечами Такер. – Хенгуэр погиб, Фой остается здесь. И уж, видит бог, я даже подступаться к Саре не буду, чтобы она что-то продемонстрировала для лабораторий проекта – она тогда меня живьем сожжет, если вы все раньше не растерзаете.

– Я подумал… Хотя ладно, пойду скажу квин-он-а, что мы готовы.

– Минутку, Байкер!

– Да?

– То, что мы узнали от Гэннона насчет Уолтерса, никому не разглашать. Ясно?

– Неужели вы решили покрывать этого негодяя? – нахмурился Байкер. – Да ведь на девяносто процентов он виноват во всем, что случилось. Не преследуй он Хенгуэра…

– Успокойся! Я не хочу, чтобы кто-нибудь кроме меня вывел его на чистую воду! Уолтерс мой! Коротко и ясно!

Байкер несколько минут всматривался в инспектора, потом пожал плечами:

– Ладно! Пусть будет, как вы просите.

Когда Байкер и Салли вышли из комнаты, Мэгги тревожно посмотрела на Такера:

– Неужели ты на это пойдешь?

– Иначе нельзя, Мэгги. Мы ничего не можем на него повесить. Я уважаю закон, без законов у нас была бы форменная помойка. Но ты не хуже меня понимаешь, что Уолтерсу нам предъявить нечего. И он снова начнет творить свои грязные дела, и снова кто-то поплатится жизнью. Он достиг своего положения не потому, что гладил кого-то по спинке. Он ломал хребты.

– И что будет потом?

– Буду продолжать свое дело.

– Словно ничего не случилось?

– Нет! – тяжело вздохнул Такер. – Словно случилось все, что могло случиться.

– Я не вернусь назад, – сказал Саре Киеран.

Стоя на лужайке перед башней, они докуривали последнюю сигарету.

– Понимаю, – сказала Сара.

Взглянув поверх ее головы на Ха-кан-ту и Талиесина, стоящих в дверях, Киеран вздохнул:

– Все равно я видеть его не могу.

– Он с этим мирится, поскольку понимает почему.

Киеран вертел в руках свисток, который дала ему Ха-кан-та. Это был свисток Талиесина. Киеран хотел вытащить его из-за пояса, но Сара остановила его.

– Оставь свисток себе, – попросила она. – Будешь вспоминать Талиесина. Будешь вспоминать нас обоих. Мне очень жаль, что я столько тебе дерзила.

– Да и я не отставал. Но видишь, все кончилось хорошо.

– Когда мы вернемся – Талиесин и я, нам захочется снова встретиться с тобой и с Кантой. Рано или поздно вам придется поговорить друг с другом.

– О Господи Иисусе, Сара! Умеешь ты настоять на своем! Ну, подождем до тех времен! D'accord?

– Конечно.

Она поцеловала Киерана в щеку:

– Пока, Киеран.

Он поймал на себе взгляд Ха-кан-ты. Когда она подошла к ним с Сарой, тихо забили барабаны.

– Это квин-он-а, – сказал Киеран. – Нам пора. Salut, Сара!

Ха-кан-та обняла девушку.

– Если увидишь Пэквуджи, – сказала Сара, – передай ему, я еще наведаюсь к вам, чтобы разыграть его.

– Передам! – улыбнулась Ха-кан-та. – Обязательно скажу, Куничка! Будь счастлива!

Сара наблюдала, как Киеран с Ха-кан-той идут к Синс-амин и собравшимся вокруг нее квин-он-а. Она долго еще стояла, глядя в небо Иного Мира. Потом загасила каблуком окурок и вошла в Дом, где ее ждали Талиесин и остальные.

15.15, воскресенье.

Мэдисон с Коллинзом обходили сторожевые посты вокруг Дома.

– Не знаю, чего вы дожидаетесь, Уолли!

– Что-то должно произойти. Рано или поздно либо мы сможем войти туда, либо кто-то выйдет оттуда.

– После того что вы рассказали мне о тамошних делах, мне даже думать не хочется, что оттуда кто-то появится – ну, вы меня понимаете! – Он наклонился зажечь сигарету, но, не успев поднести зажигалку, воскликнул: – Уолли!

– Да, я тоже слышу, Дэн! Надо вызвать подкрепление! Срочно!

– Поздно!

Казалось, барабанный бой окружает их со всех сторон. Черная пелена, окутывавшая Дом, рассеивалась у них на глазах. Дом приобрел жилой вид. Раньше, едва коснувшись его стен, солнечные лучи гасли, а сейчас окна блестели от солнца и зайчики играли на подоконниках и карнизах. Барабанная дробь медленно затихала. Мэдисон и Коллинз подошли к Дому поближе. Одна из его дверей приоткрылась. Полицейские и офицеры Королевской конной полиции бросились к ней, вытаскивая на бегу револьверы. Мэдисон переложил палку в левую руку и тоже вынул револьвер.

К полицейским подошел Жан-Поль. Дверь наконец распахнулась, и двенадцать указательных пальцев легли на курки.

– Такер! – взревел Мэдисон, когда на улицу, залитую солнцем, шагнул первый вышедший из Дома. – Убрать оружие! Господи помилуй! Такер! Довел-таки дело до конца!

Такер улыбнулся, правда, улыбка была измученной.

Жан-Поль стоял в стороне, наблюдая за выходящими. Когда из Дома вышел последний, а Киеран так и не показался, Жан-Поль повернулся уходить, но его окликнул Такер. Жан-Поль медленно подошел к группе уцелевших.

– Вы ждали Киерана? – спросил Такер.

Жан-Поль кивнул.

– Мы его нашли. С ним полный порядок, но он сюда не вернется. Во всяком случае в Оттаву.

– Где он, Джон?

Такер повернулся и посмотрел на Дом.

– В Ином Мире, Жан-Поль, – ответил он. – В совсем Ином Мире. – Когда Жан-Поль кивнул и снова собрался уходить, Такер дотронулся до его руки. – Я рассказал Киерану про наши беседы.

– И что?

– Он просил передать вам привет, Жан-Поль.

ЭПИЛОГ