Лунное сияние (СИ)

На мгновение я исчезла, а вернулась уже держа в одной руке холст, а в другой — карандаши. Тихо села напротив него и начала рисовать. Хотелось сохранить это мгновение для себя. Возможно эгоистичный порыв, но в ту минуту он был мне необходим как воздух. Штрихи карандаша ложились на бумагу, а мысли возвращались к вчерашнему разговору с Лесей. Как я и сказала, мы просто люди. И каждому из нас в конечном итоге захочется тепла и чувств от другого человека. Бессмысленный секс со временем теряет свою значимость, переставая восполнять наши потребности. Одноразовое тепло перестает греть, оставляя после себя лишь горечь и пустоту. И обретя чуть большее, мы стараемся урвать себе кусок побольше. И это нормально. Это просто жизнь. Я никогда не ставила отношения в приоритете. Искусство заменило мне человеческое тепло. Годами нарощенный панцирь становился лишь толще, и я была непроницаема для других.

Внезапно карандаш в моих пальцах дрогнул. Потому что лишь сейчас ко мне пришло осознание. Панцирь дал трещину.

Раньше я не испытывала страха — мне попросту было все равно. А с Адамом я впервые его испытала. И его палитра была многогранна и мне незнакома. Подсознательно боялась наших отношений, прикрываясь страхом перестать чувствовать. Это означало лишь одно — я уже что-то чувствую. Осталось только выяснить — что это?

Как я уже сказала — наша проблема в том, что мы просто люди. Я обрела что-то большее. И хочу еще. Не смотря ни на что и вопреки всему. Первичный эскиз лег на поверхность холста, и я приступила к прорисовке деталей. Так увлеклась работой, что не обратила внимания на то, как шоколадные глаза распахнулись и стали наблюдать за мной.

— Ты невероятная, Лу, — его хриплый ото сна голос заставил меня оторваться от холста. Мужчина, не меняя своего положения, с интересом наблюдал за мной. — Доброе утро.

— Вообще-то уже день, — сморщив нос, возразила. — Ты очень долго спишь.

— Просто это ты рано встаешь, — он широко улыбнулся и приподнялся на локтях.

— Скажи это нашему завтраку и моему желудку, — улыбнулась ему в ответ.

— Покажешь? Или это снова тайна?

— Нет, не тайна. И это не для выставки, — отложила карандаш и быстро оказалась около кровати с холстом в руках. Адам сел на кровати и потянул меня на себя, заключая в теплые объятия. — Это на память, — расположила рисунок перед нами, предоставляя возможность его увидеть. — До конца еще конечно далеко…

— Это прекрасно, Лу, — резко оборвал меня мужчина. — Так… реалистично.

— Ты просто еще не знаешь, что будет в конечном итоге, — улыбнувшись, повернула к нему голову. — Если тебя так поразил набросок, то мне весьма интересно, что ты скажешь потом.

— В любом случае я буду восхищен, — пробормотал, опустив взгляд на мои губы. — Какие планы на сегодня? Несмотря на плотный график, я решил, что выходной не помешает. А лучше — выходные.

— О как! — усмехнулась. — Хорошо быть боссом, не так ли?

— Безусловно, — его рука выхватила из моих рук картину и отложила в сторону. — Ну так как? — сильные ладони обхватили меня за талию и крутанули в воздухе, вынуждая сесть на него сверху. — Какая прелесть, Солнцева, — он с интересом начал рассматривать единорога.

— Было бы неплохо начать с завтрака. Хотя… Уже давно прошел обед. И подумать не могла, что ты соня, — придвинулась вплотную, наслаждаясь такой близостью. Ладони обхватили его лицо, и пальцы ласково пробежались по коже.

— Я не соня, Лу, — возразил Адам. — Просто кто-то выжал из меня все соки, — на губах появилась лукавая улыбка. — Аперитив?

— Ты неисправим, Волков, — покачала головой. — Кто бы мог подумать, что в твоей педантичности такие черти скрываются, — мои губы коснулись его в поцелуе.

В это утро не хотелось страсти. Хотелось бесконечного тепла. Целоваться до умопомрачения, нежиться в стальных объятиях, слушать сбивчивое дыхание и неровный ритм сердца. Порой мы слишком погружены в свои мечты и не видим того, что на самом деле происходит. Выдаем желаемое за действительное, играя в игры своего разума. Играли ли мы друг с другом? Я не хочу даже самой себе задавать этот вопрос. Потому как не готова услышать на него ответ. Не хочу лишать себя даже иллюзии счастья. Такой небольшой отрезок времени вместе, а я уже жадна до безумия. Время вопросов настанет, так или иначе.

Поцелуи стали жарче и глубже, а объятия сильнее. Силой заставила себя оторваться от Адама и, тяжело дыша, взглянула в потемневшие шоколадные омуты.

— Завтрак, Адам Богданович. Думаю, аперитива достаточно, — быстро чмокнула его в нос. — А после — я вся твоя.

— Моя? — в его глазах промелькнуло что-то, до этого момента мне неведомое.

— Да. Твоя.