Лунное золото Революции (СИ)

Если б они что-нибудь нашли, признался Деготь, ему спалось бы гораздо спокойнее, но они не нашли ничего.

СССР. Свердловская пусковая площадка.

Май 1931 года.

… Алексей Григорьевич Чердынцев сидел в облаке ледеринового запаха, положив ладонь на стол. Между ладонью и столешницей лежал, холодил руку наградной браунинг, полученный за Перекоп. Так он сидел уже минут десять и раздумывал написать посмертную записку, оправдаться, или застрелиться просто так, без затей. Только этот нерешенный вопрос держал его на этом свете. Так и так стреляться придется. Дело поворачивалось таким образом, что выходило по всему, что он пособник врагов. Прошляпил, профукал…

К земле тянуло ощущение вины за свершившееся. Если бы не потеря бдительности… И он понимал, что сетования «кто ж знал» и «документы были в порядке» никого не утешат. Революционной бдительности никто не отменял, а он сплоховал. Сплоховал!!! Не разглядел у себя под носом классового врага!

В дверь постучали.

- Войдите….

Вошел молодой человек с цепким профессиональным взглядом, от которого холодело внутри.

- Добрый день. Младший сержант ОГПУ Лев Разгон.

Гость достал удостоверение и, не выпуская из рук, раскрыл.

«Вот и все» - подумал завкадрами.

-Хочу поговорить с вами о сотрудниках спецплощадки. Сколько людей вы приняли на работу за последние три месяца?

Кадровик посмотрел на удостоверение и кивнул.

- Присаживайтесь товарищ Разгон. Вину свою признаю полностью. Проглядел.

- Пока о вашей вине разговора нет. Отвечайте на поставленный вопрос.

- Слушаюсь… Коллектив спецплощадки стабилен. Принято всего шесть человек.

- Список, пожалуйста.

На десяток секунд задумавшись, кадровик написал список из шести фамилий и положил его перед чекистом.

Сержант пробежал список одним взглядом, но на одной фамилии задержался, даже наклонился над столом. Воспользовавшись этим, Алексей Григорьевич стянул браунинг со стола. Если что – так сразу тут и прямо сейчас…

- Тут все верно записано? Апполинарий Петрович? – спросил чекист. Он закусил губу и зажмурился, словно мелькнувшая мысль могла ускользнуть со взглядом или со словом.

В голове всплыла ориентировка по отделу о белом гипнотизере фантастической силы. Говорили о нем так, что впору принять его как одну из легенд, но у них в отделе привыкли иметь дело с легендами. Приучил их товарищ Бокий.

- Ну да…

- Где он?

Чекист подобрался. Вскочил и деловито одернул френч.

- На работе, наверное… В буфете.

- В буфете!

Чекист не сказал это и не произнес – воскликнул! Или нет. Даже ахнул. Он уже представил, как вражья рука сыпет ядовитый порошок в котел с гречневой кашей…

- Как вы допустили!

- По направлению, - сказал кадровик. – Как положено… В соответствии с указанием.

Чекист мог бы сказать кое-что о состоянии бдительности на вверенном кадровику участке, но не стал терять времени.

- Оружие есть?

- Есть, - разом осипшим голосом отозвался кадровик. Противоположностью ему отозвался азартный голос чекиста.

- Доставай и за мной!

Слова и, самое главное, тон, вернули завкадрами к жизни. Ему доверяли!

Чекист встал, но, так и не сделав шага, опустился на стул.

- Можно проверить он на работе?

Завкадрами снял телефонную трубку.

- Проходная? Завбуфетом на территорию проходил? Да. Спасибо…

Алексей Григорьевич медленно положил трубку на рычаг.

- На территории.

Разгон решительно поднялся. Сейчас должно было начаться то, что он знал и любил.

- Где буфет?

- Провожу.

Коридор, два поворота…

Около двери они остановились. Кадровик взвесил в ладони наградной браунинг. Пусть уж лучше в бою, чем стреляться…

- Он вооружен?

Чекист достал револьвер. За застекленной дверью, задрапированной тюлем сидел враг. Матерый вражина, какого голыми руками не взять.

- Вооружен. Только не так, как вы думаете.

Он присел и осторожно заглянул в щель.

- Он не наган в кармане прячет, а пулемет в башке… -шепотом сказал он. - В глаза ему не смотреть. Что говорить будет - стараться не слушать. Про себя можете таблицу умножения повторять или «Интернационал». Ясно?

Завкадрами кивнул.

Ничего он не понимал.

- Это не по вашим зубам враг.

Вошли без стука, просто распахнув дверь. Хозяин стоял к ним спиной. Он смотрел в полуоткрытое окно, и рядом стояла бочка. В кабинете пахло пивом.

- Апполинарий Петрович?

Мог бы и не задавать вопроса - кадровик кивал за него, и столько вдруг появилось на кадровом лице свирепой радости, что чекист облегченно рассмеялся. Верно он почувствовал, что свой в доску товарищ! Ни в чем не замешанный!

- Не поворачивайтесь, гражданин.

Это «гражданин» сразу все сказало Апполинарию Петровичу.

- А почему «гражданин»?

Он все-таки начал поворачиваться, но голос предупредил его.

- Я выстрелю. Мне ваши гипнотические штучки известны.

- Какие штучки? Я уверен, что это недоразумение.

- Органы разберутся, - злорадно отозвался товарищ Чердынцев от двери.

- Разберемся, разберемся, - подтвердил чекист.

- Я буду жаловаться! Вон ему!