Лунные дороги

Начались быстрые вариации на пальцах. И тут Наташа вспомнила печальную историю Русалочки из сказки Андерсена, каждый шаг, каждое движение причиняли Русалочке невыносимую боль, как будто она танцевала на острие ножа. Девочка видела, как глаза приемной комиссии с ужасом следят за ее ногами. Закончив танцевать, Наталья заметила, что ее розовая атласная туфелька стала багрово-кровавой. Закружилась голова. Экзамен продолжался.

Сразу после сдачи классики, ребята должны были танцевать свои дипломные номера. У Натальи был прелестный костюм — воздушная, голубая юбка, вся расшитая цветочками. Волосы заплели в две косички, уложили крендельками вокруг ушек. Крендельки тоже украсили цветами. Цветочное убранство очень шло к Наташе, и маленькая женщина забыла о своей израненной ноге. Аринбасарова и небезызвестный Дюська Накипов танцевали адажио из „Тщетной предосторожности“. Наташа танцевала с большим удовольствием, лукаво кокетничая то с Дюськой, то с комиссией. Комиссия приветливо кивала, улыбалась. Ребята закончили адажио, и Любовь Степановна объявила, что вариации танцевать не надо — комиссия и так поражена Наташиным героизмом.

После экзамена ребята сидели в раздевалке. Помещение сотрясал страх ждали результатов. Наконец, пришла Любовь Степановна. Чинно встала посреди комнаты, закатила глаза. Стала рассказывать общие впечатления комиссии о классе. Рассказывала обстоятельно. „Сейчас я зачту ваши оценки“ — сказала Якунина и вышла. Кто-то тихо заскулил.

Через три минуты, длившиеся целую вечность, Якунина вернулась, на носу поблескивали очки: „Абаева Галия — 4“, Наташа в списке была второй. Любовь Степановна уставилась на Наталью: „Аринбасарова Наташа“. Пауза. „Пять“. У Наташи слезы брызнули из глаз. В классе у девочек было всего три пятерки у Натальи, Ван-Мэйки и Тани Ивановой, а Якунинской любимой ученице Гаянэ Джигарханян комиссия, к сожалению, поставила четыре.

— „Я удивлена, что комиссия так высоко тебя оценила!“ — сказала Любовь Степановна Наташе.

— „А я знала, что получу пять!“ — буркнула себе под нос девушка.

Ночью Наталье приснился сон, что она получила на экзамене пять, с утра она его не помнила. Экзамен был в пятницу, а, как известно, с четверга на пятницу сны сбываются. Вошедши в танцкласс, Наталья вдруг отчетливо вспомнила сон, отчего поверила в собственные силы и неизбежность своего триумфа. Да, к тому же все было отработано, отшлифовано, и танец Наташе доставлял огромную радость.

После сдачи экзаменов и защиты дипломов у ребят, как во всех советских школах, был выпускной бал. Как они его ждали, как волновались! За несколько месяцев до радостного события Наталья с Симой Владимировной начали придумывать, какое можно сделать платье. Даже в те бедные года, когда такое явление, как мода, не существовала в стране Советской, Сима Владимировна одевалась очень элегантно. Директриса договорилась в ателье со своими мастерами — Наташе сшили маленькое белое платье в стиле Chanel. Потом Сима Владимировна понесла платье в другое ателье по художественной вышивке, вышили на боку чудеснейшую серебристо-черную розу. Серафима Владимировна подарила девушке черные шелковые перчатки до локтя. Наталья упросила Гаянку продать ей черно-белые туфли на шпильках. Тогда купить туфли было очень сложно, а Гаянэ привезла их из Еревана, где шилась замечательная обувь частными сапожниками. В этом изысканнейшем туалете Наталья казалось самой себе первой красавицей королевства, она едва не опоздала на выпускной бал, заглядевшись на себя в зеркале.

Выпускной бал был торжественно-трогательный. Ребята прощались с интернатом, где провели шесть долгих лет. После бала, как все советские школьники, пошли к Кремлю встречать рассвет. Гуляя по пустынным улицам, Наталья, жмурясь от удовольствия и грусти думала: „Какая замечательная Москва! Точно в песне написано — „Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля““. Утро было такое свежее, ясное. Небо розовое. Поливальные машины умывали улицы, дворники мели тротуары, приветливо улыбаясь выпускникам.

В то утро Наталья остро почувствовала, что такое Родина. Щемящее ощущение дома, чувство безопасности, предчувствие того, что тебя ожидает что-то удивительно прекрасное — переполняли молоденькую девушку. И в то же время от сознания, что очень скоро все разъедутся, расстанутся становилось тяжело. Москва для Наташи самый любимый во всем свете город, ее родной город. Наталья родилась в Москве, училась в Москве, мысль о том, что ее придется покинуть, казалось девушке бессмысленным кошмаром.

На следующий день весь класс пригласила к себе москвичка Лена Гусева, она была адмиральской дочкой. У Гусевых была огромная шикарная квартира, родители Лены ушли, предоставив ребятам на всю ночь свои апартаменты. Бывшие одноклассники танцевали, немножечко пили, смеялись, пытаясь укрыться в веселье от грустных мыслей.