Лунные гости

За стеной на задней стороне территории стояло невзрачное одноярусное полностью автоматизированное здание, огороженное проволокой, по которой был пущен электрический ток. Туда категорически запрещался вход посторонним. Это был серверный комплекс. Несколько комнат для определённого вида обслуживания общего программного обеспечения, мощное новейшее оборудование со сверхмощным ежечасно обновляющимся антивирусом. Во главе этого стоял один очень важный ввиду должности, но одновременно очень простой и крайне замкнутый человек по имени Донат Вепакин. Имя было ему дано ещё в центре искусственного выращивания младенцев, когда он родился и тут же попал в число отказников — тех детей, чьи родители добровольно передумали иметь ребенка во время выращивания, погибли или развелись и осознанно оформили отказ. Имя означало отсутствие амбиций, зато предвещало безграничные возможности в науке. Фамилию оставили родительскую. Илья Вепакин, его отец, напротив, был публичной личностью, рок-исполнителем. Во время очередных гастролей на сцене произошел взрыв из-за неполадок с освещением. Большой металлический каркас упал прямо на него. В интернете ещё год крутили это видео, которому ужасались и над которым скорбели поклонники. Илья не успел записать послание и воспроизвести клон для своего сына и жены, поэтому захоронение произошло с «отсутствием визуальной информации», только автобиография. Мать Доната так и не смогла прийти в себя от увиденного на сцене. Её нервы не выдержали, и она была помещена в специализированную клинику. Естественно, Донат навещал её, но в терапии не было каких-либо результатов или динамики. Он также периодически просматривал информацию усопшего отца, фотографии в интернете и уже дал запрос руководству корпорации на воспроизведение отца по фото и голосу, решив довести начатое до конца, чтобы иметь возможность общаться с родным человеком.

Донат рос в спецучреждении — государственном детском доме, где после 7 лет дети распределялись по обучающим классам согласно способностям, установленным при тестировании. Он попал в IT-технологии, потому что с двух лет без труда мог справиться с сенсором лучше других детей. IT-направленность особенно контролировалась специальными службами, и по запросу тот или иной ученик передавался на службу в государственных интересах. Стране было выгодно брать детей из детдома, чтобы за ними не стояло так называемых «лишних глаз» в виде родственников и родителей. Так и на Доната пришёл запрос на работу в AEC. Очень быстро из обычного программиста он стал руководить серверной. Никто не мог так легко интуитивно предвидеть потенциальные опасности, хакерские атаки и другие проблемы в работе системы, никто не мог с такой лёгкостью взломать любую АВС (антивирусную систему). Сотрудник проходил службу под грифом «секретно». Информация о нём была недосягаема в общедоступных источниках. Не было идеальнее кандидата при таком исключительном складе ума с параллельным диагнозом смыслового барьера. При такой профессии — это просто находка.

Внешне красивый, голубоглазый невысокий блондин с длинными волосами, спортивного телосложения был не очень прост в общении. К нему коллеги обращались только в исключительных случаях, предварительно зная, что это ничем для них не закончится, и они снова уйдут без результата либо с двусмысленным ответом. Донат излучал внутреннюю энергию. Людям казалось, что он сейчас взорвётся или выпрыгнет в окно, потому что находился в слишком замкнутом пространстве; пообщавшись, напротив, удивлялись холодному спокойствию, немногословию и выдержке. Многие вставали и уходили, не договорив, потому что он просто давил их взглядом, без слов доказывая их уязвимость на его фоне. У него не было друзей, потому что в них он попросту не нуждался, удовлетворяясь высокой, но зато реальной самооценкой. Естественно, речи о смысловом барьере не было. Просто очередной психотерапевт, не выдержав напряжения, поставил в карте диагноз, чтобы побыстрее избавиться от гнетущего напряжения и чтобы к нему потом не было вопросов. Однако диагноз имел место быть, хотя и формально. Донат даже был рад, что его наниматели думали именно о его смысловом барьере, не зная истинной силы духа. Да и незачем… Должно же хоть что-то оставаться втайне в его и так открытой для некоторых людей кристальной биографии.

***