Лунные гости

Недалеко от здания электронного кладбища располагалась ещё зона ожидания, уже под открытым небом, но над каждым диванчиком был козырек. Если сесть на самом крайнем диванчике, до которого от центрального входа было 400 метров, можно обозревать крайнюю часть здания серверной. Это был самый далёкий и малозаметный диванчик в зоне, рассчитанный на случай чрезмерного количества людей. Если же посетителей приходило столько, сколько обычно, его никто не выбирал. Главное его преимущество — любой человек, вышедший из серверной, в любом случае должен был пройти мимо этого диванчика. К недостаткам, конечно, стоило отнести камеры обзора, не упускавшие ни одной зоны АЕС. Другой вопрос был в непрерывности наблюдения зон, а здесь по-прежнему не обходилось без человеческого фактора. Работники, отвечающие за безопасность, могли наблюдать не всё время, правда, записи архивировались на пять лет. Ещё одной новинкой, внедрённой в систему безопасности, были цифровые лазерные датчики, установленные на время: если тепловой сигнал в определённой зоне кладбища фиксировался более 8 часов, срабатывал звуковой датчик камеры, и охрана сразу могла посмотреть изображение. По инструкции они должны были проверить, установить причину столь долгого пребывания на территории. Каждый сигнал закреплялся объяснительной, составленной, естественно, в виде звукового файла, где сотрудник рассказывал о результате проверки.

Вход в зону под открытым небом на территории кладбища не нуждался в регистрации чипом. Девайс вызвала таксолёт, оделась и вышла на улицу. Долго ждать не пришлось. Мобильное такси приземлилось к ней через две минуты после того, как она вышла. Устройство определяло местоположение сенсора, с которого его вызвали, вплоть до одного метра, поэтому трудностей в подлёте, приземлении, открытии двери и выставлении подножки не возникало. Таксолёт разрешено было вызывать уже с 13 лет. Естественно, незарегистрированный сенсор был у каждого, он не подразумевал установки ПО с вызовом мобиля и многих других возможностей.

Сенсор содержал полную информацию о его владельце, включая личный отпечаток для прикладывания чипа в случае совершения онлайн-покупки, заказа продуктов и т. д. Девайс села в пассажирское кресло, задала адрес на навигационной панели, и автопилот полетел по выделенному тоннелю к месту назначения. Тоннелей в городе было немного, да много и не требовалось. В основном лётмобили избегали столкновения друг с другом на том или ином маршруте благодаря специально встроенному гиду. Если два мобиля должны были столкнуться с точностью до секунды, раздавался звуковой сигнал по типу сирены, и один из мобилей мог отсрочить свой маршрут на минуту или более. Встроенный гид второго мобиля сразу получал эту информацию, и сигнал пропадал. У второго отклонений от маршрута не возникало, а у первого была задержка на минуту. Путь по тоннелю тоже прокладывал гид, оставляя вокруг мобиля электронное поле диаметром в один метр, чтобы избежать столкновения. Соответственно, другой гид выставлял свое поле. По задумке производителей поля никак не могли технически пересечься, поэтому столкновения были исключены. На пешеходах устанавливались тепловые датчики. Основная масса переходов располагалась под землей. Там не ездили авто и не летали мобили.

Через 8 минут Девайс была на месте. Она приложила чип к сенсору оплаты лётмобиля и направилась в сторону того самого крайнего диванчика открытой зоны кладбища. Девушка решила, что, как только Донат выйдет из здания, она последует за ним и заведёт знакомство при первом удобном случае, а дальше будет действовать по обстоятельствам.

***

Работа для Доната была вторым домом, потому что между нахождением на работе и дома разницы практически не было, за исключением кровати, джакузи и бара, где он мог наконец расслабиться после тяжелой трудовой смены, поразмышлять, выпить кофе или расслабляющий коктейль, поспать. За всё время работы в корпорации у него не было ни одного срочного вызова в нерабочее время, а всё потому, что молодой человек знал своё дело и отладил рабочие процессы так, что форс-мажор практически исключался. Слишком важным был объект для государства и его граждан, чтобы позволять себе небрежности. Слишком много он знал и понимал, и слишком много о нём знали и понимали те, кто стоял за ним, хотя и негласно.