Лунные прядильщицы

«Найдет. Будет искать. Она будет совсем рядом, толь­ко ближе к утесу. Перестаньте об этом думать. Мы не можем ничего сделать до утра, а если сможете выбро­сить все из головы, отдохнуть и уснуть, то завтра будете вполне здоровы и пойдете в лодку».

«Попытаюсь. – Он беспомощно двинулся, словно ру­ка беспокоила его. – Но вы? Вам следовало уйти. Я бы полежал и один. Вы действительно завтра уйдете? Выберетесь из этого… что бы это ни было?»

«Да, – сказала я успокаивающе. – Когда Лэмбис придет, уйду. Поговорим утром. А сейчас успокойтесь и постарайтесь уснуть».

«Лэмбис сказал, что где-то есть апельсин?»

«Конечно. Подождите, сейчас очищу».

Пока я чистила апельсин, Марк молчал. Взял кусочек почти с жадностью, но когда я передала ему еще один, вдруг потерял интерес, оттолкнул мою руку и начал дрожать. «Ложитесь, – сказала я. – Давайте, оберни­тесь вот этим».

«Вы сами замерзли. У вас нет пальто. – Он сел и, казалось, пришел в себя. – Боже мой, девочка, у меня ваша шерстяная вещь. Оденьте».

«Нет. Мне хорошо. Нет, Марк, ну ее, у вас температу­ра. Не заставляйте спорить ежеминутно».

«Делайте так, как вам говорят».

«Я сиделка, а вы всего лишь больной. Оденьте эту противную вещь, замолчите и ложитесь».

«Я буду неловко себя чувствовать, если я это сделаю. Вы будете здесь сидеть, и на вас ничего не будет, кроме этой одежды из хлопка…»

«У меня все в порядке».

«Возможно. Но вы не можете там сидеть всю ночь».

«Послушайте, – сказала я в тревоге, ибо у него начи­нали стучать зубы. – Ради Бога, ложитесь. Мы разде­лим эту дурацкую кофту. Я лягу вместе с вами, и обоим будет тепло. Ложитесь».

Он дрожал, когда укладывался, а я легла возле него у здорового бока. Подсунула руку под его голову, он отвернулся и изогнул спину, прильнув ко мне. Стараясь не прикасаться к забинтованному плечу, я обняла его руками и тесно прижала. Некоторое время мы так лежа­ли. Он постепенно согревался и расслаблялся. «Возмож­но, тут есть блохи», – сонно сказал он.

«Думаю, почти наверняка».

«И от кровати пахнет. Не удивлюсь, если от меня тоже».

«Завтра я вас вымою, пусть даже холодной водой».

«Этого вы не сделаете».

«Попробуйте меня остановить. Этот ваш грек убьет вас со своими взглядами на сверхгигиену. И вообще, я хочу видеть, как вы выглядите».

Он издал звук, похожий на хихиканье. «Не стоит того. Мои сестры говорят, что я приятный, но обыкно­венный».

«Сестры?»

«Шарлотта, Анна и Джулия».

«Боже мой, три?»

«Да, в самом деле. А затем Колин».

Наступила небольшая пауза. «Вы самый старший?»

«Да».

«Поэтому вы не привыкли поступать так, как гово­рят?»

«Отец подолгу отсутствует, и я просто привык при­сматривать за всем. Сейчас он в Бразилии – он строи­тельный инженер и все время пребывает на строитель­стве в порту в Манаосе, на Амазонке. Будет там еще два года. До этого работал на Кубе. Очень удачно, что я мог находиться дома большую часть времени… Хотя, конеч­но, они все сейчас отсутствуют большей частью. Шар­лотта в Королевской Академии драматического искусст­ва, а Анна – на первом курсе в Оксфорде. Джулия и Колин еще ходят в школу».

«А вы?»

«О, я пошел по стопам отца – гражданский инженер… всего лишь. Работал пару лет в чертежной конторе сразу после школы, затем получил степень в Оксфорде в про­шлом году. Эта поездка – награда, в какой-то степени… Отец оплатил три недели на Островах и, конечно, мы долго ждали хорошей погоды… – Он продолжал гово­рить, полусонно, и я позволяла ему, надеясь, что он уснет прежде, чем снова подумает о Колине… – Который час?» Его голос звучал уже совсем сонно.

«Я плохо вижу. Вы лежите на часах. Посмотрите».

Моя рука была у него под головой. Я повернула запястье и почувствовала, что он на него смотрит. Све­тящийся циферблат был изношен, но достаточно разбор­чив. «Почти полночь».

«Это все. А теперь хотите спать?»

«М-м-м. Хорошо и тепло. А вам?»

«Да, – солгала я. – Удобно плечу?»

«Великолепно. Никола, ты изумительная девушка. Чувствую себя, как дома. Словно спал с тобой много лет. Прекрасно. – Он осознал смысл собственных слов, а затем его голос прозвучал резко и взволнованно. – Очень сожалею. Не знаю, что меня заставило это ска­зать. Должно быть, мне снился сон».

Я засмеялась… «Не думай об этом. Я чувствую то же самое. Потрясающе дома, словно это привычка. Спи».

«Угу. А есть луна?»

«Что-то вроде. Только взошла. Тусклая четверть, вся пушистая по краям, как шерсть. Должно быть, все еще немного облаков, но света достаточно. Как раз столько, чтобы помочь Лэмбису, не освещая прожекторами то, что он делает».

После этого он молчал так долго, что я подумала, что он уснул, но затем он беспокойно задвигал головой, под­ымая пыль в своем ложе. «Если Колина нет в лодке…»

«Можешь поспорить на свои ботинки, что он там. Он придет с Лэмбисом через несколько часов. А теперь оставим эти мысли, это нам ничего не даст. Перестань думать и спи. Когда-нибудь слышал легенду о лунных прядильщицах?»

«О чем?»