Лунные прядильщицы

«Я? Лгала тебе? Что ты имеешь в виду? – Выражение его лица говорило об одном. Я резко сказала: – Это не Марк, не будь так глуп! Я не вру, это была только мышечная рана и ему было лучше… лучше, слышишь? И прошлой ночью, даже если рана и кровоточила снова… это не было так плохо, как это. – Я обнаружила, что снова держу его руку и трясу ее. Он стоял, как изваяние. Я отпустила руку и сказала спокойнее: – Он выздоровеет. Лэмбис не может быть далеко и присмотрит за ним. Она заживала, Колин, клянусь, что заживала».

«Ну, тогда кто это?»

«Откуда я знаю? Должно быть, мужчина, которого они убили».

«Говорю, они похоронили его в поле. Я слышал».

«Хорошо, слышал. Это не доказывает, что это Марк. Почему именно он?»

«Джозеф его убил. Вот почему вчера ночью он не вернулся за мной, когда, клянусь, имел намерение вер­нуться. Он был здесь и хоронил Марка. Или Стратос… В котором часу был Стратос в сарае?»

«Час, двадцать минут второго, не знаю».

«Стратос потом вернулся убить его. Он знал, что это не кот. Только хотел избавиться от тебя и заставить вернуться в отель, поэтому мог…»

«Марк ведь мог и возразить! – Я все еще пыталась, чтобы мой голос звучал разумно. – Доверяй ему!»

«Он был ранен. Охотился по деревне часами, обесси­лел, знаешь, что да. Кровь была совсем не из плеча. Возможно, именно там Стратос…»

«Колин! Заткнись и не глупи! – Мой голос нервно звенел, как провода. Я добавила, более или менее спокой­но: – Стратос не уходил из отеля до того, как я верну­лась в сарай и обнаружила, что Марк ушел. Думаешь, я не следила? Доверяй мне хоть немного тоже. И они едва ли убили его в деревне и понесли сюда хоронить… во всяком случае, а что с Лэмбисом? Какая у него роль?»

«Возможно, они и его убили. Или он сбежал».

«Он не мог».

«А почему бы и нет? Если Марк мертв, и он подумал, что и я тоже, зачем оставаться?.. Если у него есть хоть немного здравого смысла, он уехал… вместе с каяком».

Его угрюмая настойчивость передалась и мне. Я обна­ружила, что меня трясет, и сказала более сердито, чем мне хотелось: «Все это чепуха. Ты ничего не можешь доказать! Это не Марк, послушай, не Марк! Это… может быть кто угодно. Ну, это, возможно, даже что-то другое. Потому что часть почвы похожа на… Колин, что ты делаешь?»

«Я должен знать. В самом деле, понимаешь? Должен знать». И непоколебимым резким движением, в котором был ужас, он поднялся на ноги и разгреб немного сухой земли. Она устремилась вниз, шепча. Появилась ступ­ня, лодыжка в грязном носке. Ботинка не было. Кусо­чек штанины. Грязная фланель. В ней треугольная дырка, которую я хорошо помнила.

Момент гробового молчания, затем Колин издал звук, тихий, звериный звук, и упал на колени у другого конца холмика, где должна была быть голова. Прежде чем я поняла, что он собирался делать, он уже разрывал рука­ми хворост и камни и отбрасывал их, не думая о ранах и царапинах, как собака копается в мусорной куче. Я не помню, что делала. По-моему, пыталась его оттащить, но ни слова, ни безумные руки на него совсем не произ­водили впечатления. Будто меня там не было. Пыль поднялась, как облако дыма, Колин кашлял и продол­жал скрести, а затем когда он уже добрался ниже, пыль затвердела…

Он лежал лицом вниз. Под грязью вырисовывались плечи. Колин удалил кучи каменной почвы и показа­лась голова… Ее наполовину прикрывала ветка увядше­го кустарника. Я нагнулась, чтобы осторожно оттянуть ее в сторону, словно она могла повредить мертвое тело. Листья хрустели в руках и пахли засохшей вербеной. А затем я увидела сбившиеся в пучки от красной пыли темные волосы и грязь, прикрывающую ужасно липкую черноту…

Точно не помню, что случилось дальше. Должно быть, я отпрянула, потому что ветка, которую я схватила, выпала из кучи земли, смещая свежий грунт, который посыпался на наполовину открытые голову и плечи. За моим криком и возгласом Колина, когда его руки зако­пались в падающий мусор, резко последовал другой звук, который раздался в неподвижном воздухе и отдал­ся ужасом. Выстрел.

Думаю, я просто стояла там, отупевшая и бледная, с веткой в руке, а Колин, испуганный до того, на момент застыл на коленях у моих ног. Затем он пошевелился. Смутно помню, как он вытащил руки из земли, и еще больше хлама выпало и подняло удушающее облако пыли, а ветка оторвалась от моей руки и упала туда, где была… затем я ползла в укрытие зарослей, закрыв голову рукой. Я покрылась холодным потом, меня затошнило и трясло. Колин приполз, схватил меня за плечо и тряс совсем не нежно. «Слышала выстрел?»

«Я… Да».

Он мотнул головой к морю. «Раздался оттуда. Это они. Возможно, пришли за Лэмбисом».

Я уставилась на него. Ничто, что он говорил, не казалось очень существенным. «За Лэмбисом?»

«Мне придется пойти и посмотреть. Я… могу прийти за ним после. – Еще резкое движение головой. На сей раз по направлению к могиле. – Ты лучше оставайся тут. Со мной все будет в порядке. У меня есть оружие». На его лице сохранялось ошеломленное выражение лу­натика, но пистолет в руке был вполне реальным.

Это заставило меня подняться. Я шаталась. «Постой. Ты один не пойдешь».