Лунные танцы

— Ты посмотри, ну может быть хоть что-то… Несколько элементов… Может быть, этот орнамент? Давай, я попробую что-то еще… Неужели совсем ничего не подойдет? — лепетала она.

В этот момент распахнулась дверь — и в квартиру стремительно вошел Мухаммед. В одной руке он нес дорогой кожаный чемодан. Через другую было перекинуто роскошное кашемировое пальто. Он очень изменился за время, пока они не виделись: еще больше возмужал, в нем появилась уверенность в себе и солидность. Даже не взглянув в сторону потрясенной Ирены, которая продолжала стоять посреди коридора, он подошел к Эжену и порывисто поцеловал его. Ни один мускул не дрогнул в его загорелом лице, как будто он не узнал бывшую подругу. Потом Эжен и Мухаммед удалились в комнату, что-то деловито обсуждая на ходу. Вслед за Мухаммедом в квартиру впорхнули несколько хрупких и высоких восточных девушек в платках.

— Какие шикарные модели будут у Эжена на показе! — восхищенно вздохнул рядом кто-то из портных.

Через несколько минут Эжен выскочил из комнаты и побежал куда-то по коридору, почесывая в затылке карандашом. Ирена заглянула в гостиную, где Мухаммед расположился на диване, разговаривая по-арабски с кем-то по телефону. Она осторожно подошла ближе, заглядывая ему в лицо. Мухаммед по-прежнему делал вид, что не узнает ее.

— Эй! — Ирена осторожно притронулась рукой к его плечу. — Как я рада тебя видеть!

Мухаммед взглянул на нее и, ничего не отвечая, спокойно продолжил разговор. Ирена постояла так еще какое-то время.

— Послушай, прости, я не хотела тебя обидеть! — прошептала она по-французски.

Молодой араб отключил телефон и пристально посмотрел на Ирену. Она сделала попытку улыбнуться, но осеклась под его презрительным взглядом.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил Мухаммед холодно.

— Ну не обижайся, пожалуйста, — Ирена снова сделала попытку приблизиться, — я так хорошо все помню. Может быть…

— Каждый помнит только то, что хочет помнить, — выдержав длинную паузу сказал араб, раскуривая сигару, — вероятно, я помню нечто другое. Я полагал, что вы кокетничали пять лет назад, говоря, что скоро будете выглядеть как моя мать. На самом деле она сейчас выглядит гораздо моложе вас…

Свенцицкая замерла как от удара. Потом, втянув голову в плечи, она медленно пошла в сторону коридора. Ноги не слушались.

— Ваш сын — это ваше главное достижение в этой жизни, мадам, — донеслось до нее.

Минут через тридцать Эжен случайно заметил Ирену, которая по-прежнему стояла, прислонившись к стене в коридоре, и глядела в пустоту, словно заблудилась в стенах собственной квартиры.

— Иди домой, Ирена. Нам тут некогда. Позвоню тебе завтра или послезавтра, как справлюсь. Ты сама понимаешь, дел очень много. Постараюсь договориться с клиникой, будь готова! Пока! — И молодой человек снова умчался.

Свенцицкая точно вышла из дурмана и растерянно огляделась по сторонам. Никто не обращал на нее внимания. В коридоре курили, что-то возбужденно обсуждая, несколько человек. Она постояла еще несколько минут в прихожей и потихоньку вышла. Ее ухода никто не заметил.

Поздно вечером Эжену позвонили из полиции и сообщили, что его мать в состоянии тяжелого алкогольного опьянения разбилась на своем серебристом «порше» где-то в дальнем пригороде Парижа, в районе аэропорта. Что она там делала в такое время — никто не знал. Машина на сумасшедшей скорости врезалась в бетонное ограждение. Кроме Ирены, никто не пострадал.

— Она умерла так, как всегда хотела: мгновенно, — сказал Эжен Мухаммеду, после того как миновал первый шок. Араб закрыл глаза и ничего не ответил.

…Лера ехала во Францию со смешанным чувством волнения и горечи. Она не знала, в каком состоянии подруга вернулась из Москвы, что она была намерена делать дальше. Смерть Галы должна была стать точкой, после которой не могло быть возвращения к прошлому. Чем Анна будет жить теперь? По телефону она разговаривала, в общем, как обычно спокойно и сдержанно, но что в этот момент происходило в душе — даже страшно было представить.

«Дворник» методично размазывал влажный снег по лобовому стеклу: вправо-влево. По обе стороны дороги причудливо изгибались, теряясь в белой пелене, альпийские склоны. Совершенно фантасмагорическое ощущение! Только очень холодно. Лера включила обогреватель в максимальный режим: ее бил озноб.

Отчего-то в этот раз Лере хотелось отправиться к Анне именно на машине, хотя дорога была дальняя, а водила Лера еще не слишком уверенно. Маркус пытался отговорить ее, убеждая, что куда разумнее и быстрее полететь на самолете, но у него ничего не вышло. В конечном счете он рассудил, что поездка будет хоть каким-то развлечением для Леры, и сдался, отпустив ее, взяв с нее слово, что она будет ехать спокойно, остановится на ночь в Страсбурге и будет звонить ему каждые два часа. Лера обещала. Конечно, Маркус не находил себе места и сам звонил гораздо чаще…