Лунные танцы

— Если честно, я предполагаю, что ее рождение — такая же случайность, как и сам брак Галы с этим юнцом. Хотя я понимаю — случайностей не бывает… Но все же Гала вряд ли готова была стать матерью, вряд ли действительно этого хотела. Она всегда была увлечена только собой, своей жизнью, ну еще мужчинами. Она кружила голову, мучила, сводила с ума, бросала и от этого получала самое большое удовольствие. Я читала потом, это такой психологический комплекс… А дочь вряд ли вписывалась в такую ее жизнь. Отец Галы рассказал мне, что в Египте она общалась с факирами, заклинателями змей, принимала участие в каких-то священных обрядах на берегу Нила, под конец была увлечена каким-то египетским волшебником. Он научил ее разным фокусам. Но и этого было мало! Она экспериментировала с сексом, наркотиками. Чтобы куда-то сбрасывать свой сумасшедший адреналин, она в конце концов начала нырять с аквалангом. В общем, как всегда у нее — смута, калейдоскоп. А дочь была все время с няней, она ею почти не занималась. Сейчас мать Галы болеет, отец пытается ухаживать за ней. Они вспомнили, что, когда Диана только родилась, Гала частенько говорила в шутку, что я бы справилась с воспитанием ее дочери лучше, чем она, потому что я ответственная, а она ветреная и непостоянная. В общем, был семейный совет. Родственников у них больше нет, друзей тоже. С деньгами не очень хорошо. В общем, мы все решили, что для девочки будет лучше, если она поживет пока у меня. Тут все есть для того, чтобы растить ребенка, — свежий воздух, климат, условия. Можем ездить с ней на океан или к тебе в гости — в горы. Для Жака это вообще нечаянная радость, он, бедолага, и мечтать не мог, что в нашем доме когда-нибудь появится ребенок, ведь у нас с ним чисто дружеские отношения… А уж какое это счастье для меня — передать не могу. Как будто время начало обратный отсчет… Я всегда была абсолютно равнодушна к детям. Мне казалось, что рядом со мной их не будет никогда, они меня страшно раздражали. Понимаешь, никакого умиления, сюси-пуси и прочее… Но когда я взяла Диану на руки — все изменилось за доли секунд! Такая странная жизнь… Она пока еще, конечно, скучает по Гале. Спрашивает, где она. Я говорю, что уплыла в далекую страну, за синее море. Я вряд ли заменю ей мать, но по крайней мере смогу рассказать, какой замечательной она была!

— А как дела у Александры? — Лера выслушала монолог Анны и попыталась сменить тему, чтобы как-то переварить полученную информацию.

— У мамы? Все хорошо! — Анна снова улыбнулась, как будто вспомнила о чем-то приятном. — Она уже два раза ездила в Италию. Словно тянет ее в эту страну. Воодушевилась, настроение великолепное. Кажется, с кем-то там даже познакомилась… А вот у отца плохо. Мама что-то говорила, что он по пьяному делу где-то с корабля прыгал, но его вытащили. Продолжает маме звонить. Кстати, его с работы уволили…

— Девочки, вы не забыли про ребенка? — Жак в который уж раз поднимался наверх, чтобы посмотреть, все ли спокойно в комнате Дианы.

Лера обратила внимание, что на диване вперемешку с игрушками и детскими вещами были разбросаны книжки «Вы и ваш малыш», «Как воспитывать ребенка», «Молодая мама» на русском и французском языках. Лера улыбнулась. Она и представить себе не могла, что Анна так серьезно погрузится в процесс воспитания ребенка. Сама мысль об этом какое-то время назад казалась кощунственной. А ведь у них со Станиславом тоже мог быть ребенок… Лере стало очень грустно.

Проболтав, как это обычно бывало в России, до самого утра, подруги наконец разошлись по разным комнатам. Лера растянулась под теплым шерстяным одеялом и мгновенно уснула. Слишком много впечатлений для одного дня.

Она проснулась утром от детского смеха под самыми окнами. Откинув занавески, она долго смотрела, как Анна и маленькая Диана бегают наперегонки по глубокому снегу, падают, кувыркаются, и даже толстый неуклюжий Жак, весело хохоча, бросает им снежки и резвится, как ребенок. Эта картина стала для Леры сильнейшим эмоциональным потрясением. Она увидела подругу совершенно с иной стороны.

После обеда поехали кататься на лошадях. Анна скакала очень быстро, грациозно держась в седле. Лера — медленно, почти шагом, стараясь не упасть, она еще плохо владела этим искусством. Диана спала, за ней с невыразимой кротостью и заботой приглядывал Жак. Он был категорически против нянь. Для него на склоне лет Диана стала то ли дочкой, то ли внучкой, но существом, которое он принял и полюбил сразу и навсегда, полюбил даже больше, чем своих породистых лошадей, старинную библиотеку и фамильную коллекцию вин. Лера видела, что в жизни этих двоих начался какой-то новый этап, и даже друг с другом они стали общаться по-иному, не как прежде. Кроме взаимного уважения в их отношениях теперь чувствовалась нежность и близость, принесенная в жизнь требовательным маленьким существом, невесть откуда появившимся в этом старом родовом поместье, где уже лет шестьдесят не было детей.