Лунный ад

— Пойми, Тони, я не представляю, что буду… всю жизнь развлекать публику… Почему ты считаешь, что у нас с ним ничего не получится? Если сложить его выигрыш и мои сбережения, наберется немало. Может, купим шахту или возьмемся за вездеходный сервис, как ты. На Марсе жизнь не стоит на месте…

— Остынь! — напустился я на нее. — Меня не заботят твои мечтания, Лайла, нет времени.

Света было уже достаточно, чтобы увидеть, как застыло ее лицо.

— Ты хочешь сказать, что у меня не может быть здесь дома? Тебе ведь хорошо известно, Тони, что некоторые из известных на Марсе женщин приехали сюда далеко не первым классом!

Я поднял руку. Она слишком повысила голос.

— Не имеет значения, что ты не принцесса. И что он думает о тебе. Важно, что он о самом себе будет думать, управляя песчаной колымагой вместо ракеты.

В переулке кто-то из космонавтов нетерпеливо шаркнул ногой. Я заторопился, надеясь уговорить ее прежде, чем кончится их терпение.

— Кому как не тебе знать мужчин, Лайла. Возможно, я не прав, но гораздо лучше заполучить его после того, как он слопает свою порцию космоса, а не до этого.

Тишина стояла такая, что мы слышали дыхание друг друга. Плечи Лайлы дрогнули.

— Я буду ждать его, — выдавила она.

У меня было такое чувство, будто я ее ударил. Через некоторое время Коннел выскользнул из дома, плотно прикрыв за собой дверь. Никто не произнес ни слова. Он шел за нами, опустив голову и подняв плечи. Думаю, его больше всех устраивало, что в переулке темно.

Мы отправились к четвертому воздушному шлюзу и шли в полном молчании. Когда добрались до вездеходной стоянки, я прочистил горло:

— Подождите, сейчас заведу вездеход и доставлю вас к трапу.

— Может, нам не стоит тебя больше обременять, Тони, — сказал Хаулет. — Посмотри, любая из этих машин вполне может нас подбросить.

Я проследил за его жестом и, к счастью, увидел водителя, которого знал. Махнув ему рукой, я поднял большой палец.

— Поехали, — сказал Хаулет, когда вездеход притормозил рядом с нами. — Спасибо за все, Тони. Тебе нужно немного поспать. Ночки в этих куполах еще те.

Коннел подождал, пока они отойдут на несколько шагов. Даже сейчас он все еще колебался.

— Забудь, — сказал я. — Ты не первый космонавт, которого женщины загоняют в угол. Увидимся, когда вернешься!

Он пожал мне руку и побежал догонять друзей. Они уже поднимались в кабину. Вездеход набрал скорость и загромыхал в воздушном шлюзе.

Я вылез из постели после полудня и успел только увидеть пламя из сопл их корабля, когда он промелькнул в марсианском небе. Мне хотелось, чтобы у них все было в порядке. А еще я хотел быть с ними.

Ну вот я все еще стою возле стены купола и смотрю в небо — не для того, конечно, чтобы увидеть тех ребят, возвращающихся из полета. Может, они высадились где-нибудь на Юпитере, или летят назад к Солнцу, или мчатся в темной холодной бездне туда, куда никто еще не летал. Кто знает, где они?

А если и мне снова попробовать? Черт с ними, с врачами…

Нет, не хочу. Разве только с ними, а не с каким-нибудь другим экипажем. По закону средних чисел каждый новый вылет в космос сопровождался определенным количеством неудачных попыток. Совсем не обязательно, что с ними что-нибудь случится, но все может быть. Когда удача покидает одних, кто-то другой занимает их место.

Почему мы суеверны? Каждая новая орбита от солнца стоит денег, кораблей и жизней; это входная плата в космос.

Конечно, все обернулось слишком плохо для Конне-ла и его малышки — которая, к слову сказать, позже вышла замуж за очень уважаемого человека в куполе Азаф. Было бы прекрасно, если бы Мидоуз разбогател или Хаулет стал мэром купола, но что я могу сделать? Что я могу сказать о жизни ради любви, денег или власти, если даже не способен быть на их месте?

Каждый раз Человек понемногу пробивается вперед, внося за это определенную плату.

КРАЙ СВЕТА

Над ним сияли тысячи разноцветных лун.

Рядом была девушка.

В углу комнаты рычал дракон.

А снаружи, совсем недалеко, был Край Света.

Харви Крейн лежал на спине и пытался понять, как здесь очутился. Над ним нависала розовая полусфера неба. И это ему совсем не нравилось. Несколько минут он изучал небо, прежде чем решил, что цвет его слишком неправдоподобен. Харви сел, широко зевнул и огляделся. Слева в тридцати ярдах желто-голубые треугольные деревья закрывали горизонт. Прямо перед ним высился перевернутый конус, грациозно балансирующий на своей вершине. А справа… не было вообще ничего.

— Черт возьми, — сказал Харви Крейн.

Он подполз к Краю Света и осторожно заглянул вниз. Там кружился всепоглощающий розово-красный водоворот. Харви затянул пояс, пытаясь удержать желудок на месте, отполз подальше от Края и, пошатываясь, встал на ноги.

А потом заметил девушку.

Она стояла, уперев руки в бока, и критически разглядывала корабль.

«Ага! Корабль! Вот что это такое!» — довольно подумал Харви.