Лунный ад

— …и они будут готовы через полтора часа, — продолжала Мать сарнов, не обращая внимания на назойливую правительницу Тарглана. — Нет никаких сомнений, что Эзир придет на помощь Грайту, если мы схватим его. Чтобы быть абсолютно уверенными в том, что это произойдет, мы схватим также и Дею — его возлюбленную. Грайт собирается жениться на ней, и я не сомневаюсь, что Эзир обязательно придет, чтобы освободить ее.

Мать Биш-Вална нахмурилась.

— Он уже был однажды схвачен и отпущен по настоянию Эзира, — с сомнением произнесла она. — Теперь его придется снова арестовать и снова отпустить? Причем опять — по настоянию Эзира.

— Это будет происходить в Доме Камней, — твердо сказала Правительница. — К нему не сможет приблизиться ни один человек. Никто из людей не будет знать, почему Грайта схватили и почему освободили, за исключением тех, кто тесно связан с Грайтом и, следовательно, с Эзиром. Эти люди уже осведомлены, какой силой обладает Эзир, осведомлены даже лучше, чем мы, и они поймут, что Грайта освободили не потому, что не было оснований его задерживать, а потому, что мы просто провели нужный нам маневр. Но остальные ничего не узнают.

— Неужели они не заметят, что Грайта, их представителя, безо всяких причин арестовали и держали под стражей, а затем отпустили? — недоверчиво спросила Мать Друлона, отдаленной части Южной Америки. — Ты считаешь, что люди не заметят его отсутствия?

— Не заметят, — улыбнулась Мать сарнов. Распрямив скрученный в клубок длинный гибкий палец, она нажала крошечную кнопку.

Через мгновение в дальнем конце зала в черной нефритовой стене открылась серебряная дверь, и в проеме показалась фигура женщины-сарна с сильным мускулистым телом и могучими гибкими руками. Ее одежда и знаки отличия указывали на ее должность — декалон, командир десяти гвардейцев. На ее груди золотом и серебром переливалась эмблема — символ принадлежности к личной охране Матери сарнов.

Ее узкие глаза были глубоко посажены, загорелое обветренное лицо с резко очерченными скулами, жесткое и бесстрастное, говорило о ее выносливости и мужестве.

— Декалон, — улыбнулась ей Правительница. — Принеси сюда Покровы Матери. Тебя ждет ответственное поручение.

Декалон молча повернулась и бесшумно исчезла за серебряной дверью.

— Когда-то Дарат Топлар была верховным командиром гвардии Города сарнов, — пояснила собравшимся Бессмертная. — А теперь она декалон. Но зато декалон моей личной охраны. Ну, а теперь настало время действовать. Я открыла вам кое-что из того, что каждая из вас держала в тайне, и кое-что из того, что я скрывала сама. Теперь я покажу вам Покровы Матери — вероятно, до вас дошли слухи об их существовании. Так вот, это не слухи, они действительно существуют и обладают всеми теми качествами, которые им эти слухи приписывали.

Декалон вернулась с десятью гвардейцами, одетыми в такую же форму, что и она, только с другими знаками отличия. Все гвардейцы были под стать своему командиру — такие же мускулистые и сильные. В руках декалон держала большой чемодан с тяжелыми серебряными замками. Она положила его на край огромного стола совещаний, и в то же мгновение гибкая рука Матери сарнов распрямилась и потянулась к нему через весь стол. Декалон тем временем ловко открыла замки и откинула крышку чемодана.

На дне чемодана аккуратными рядами лежали двадцать комплектов батарей с присоединенными к ним шнурами и двадцать пар наушников и защитных очков. Больше в огромном чемодане ничего не было.

Декалон вынула комплекты из чемодана и быстро раздала их своей команде, затем еще раз опустила руку в пустой чемодан. Мгновение — и рука исчезла. Матери городов замерли, в оцепенении глядя на эту сцену, а декалон между тем продолжала на глазах исчезать, растворяясь в воздухе.

Матери городов беспокойно зашевелились в своих креслах. В глазах Матери Тарглана зажглись огоньки ярости и досады: ведь эти несчастные одиннадцать личных гвардейцев Матери знали все секреты ее лабораторий, а она, правительница Тарглана, не знала.

И старая бессмертная карга тоже их знала. Сколько раз, глядя в ее неподвижные золотые глаза, Мать Тарглана клялась себе, что найдет способ создать какое-нибудь сверхмощное средство защиты, чтобы не чувствовать себя зависимой от старой ведьмы, но все ее попытки оказались тщетными. Мать Тарглана чувствовала себя раздавленной; ярость, поднимавшаяся в ней, душила ее, и она едва сдерживалась, чтобы не застонать. Она, молодая, сильная и честолюбивая, не смогла сделать ничего, а эта дряхлая развалина сделала! Мать Тарглана опустила голову, признав в душе, что в подметки не годится такому выдающемуся ученому, как Бессмертная.

Глава восьмая