Лунный блюз

Время, казалось застыло. Не в тот момент, а вообще. Замерло, как замирает природа, перед ураганом, и никто не знает, что будет в следующий момент. Просто стоят и ждут. И часы, дни, недели – все становится тягучим, как резина. «Она хочет выйти за меня замуж, – думал Харр. – Она переиграла меня. Поставила в тупик. А что потом? Что если, я скажу: нет? От меня избавятся, как от Шеффера? Отправят куда-нибудь на задворки жизни, поставив подпись под приказом о переводе, или же обвинят в предательстве и бросят в тюрьму, где я совершу самоубийство, не дожив до суда?»

Жена, готовила ужин. Харр смотрел на нее и думал, что сейчас, они далеки друг от друга, как никогда. Она ничего не понимает. Совсем ничего не понимает. Пользуется благами, которые приносит в ее жизнь супруг, и даже не задумывается о том, какова плата за все это. «Может быть, мне и Клеи действительно лучше быть вместе? – подумал Харр, но потом вспомнил о том, что стало со всеми неугодными ей людьми. – Она не успокоится, пока не избавится от моей жены. Может быть, сын и тот будет казаться ей помехой. Она избавится от всего, что сможет мне напоминать о прошлом, и не важно, что движет ею: любовь или корысть. Результат будет один».

Харр достал из сейфа пробирку с черным, как ночь веществом. Он не сможет убить Клею, не причинив вред себе и своей семье, но он сможет попытаться избавиться от нее, сделав свой ход раньше, чем его сделает она.

* * *

– Я люблю тебя, – сказала Клея, поднимая бокал с вином.

Харр смотрел, как она пьет, и думал, как много времени потребуется вирусу, чтобы подчинить себе сознание этой женщины.

– Какой-то странный металлический привкус, – подметила Клея.

Харр кивнул и, надеясь выиграть время, сказал, что хочет развестись с женой. Клея улыбнулась, но тут же помрачнела.

– Знаешь, я впервые в жизни не хочу причинять никому боль.

– Ты не делаешь ничего плохого. – Харр смотрел на бокал вина в ее руках.

– Но ведь ты же любил ее когда-то.

– Что это меняет?

– Не знаю. Мне кажется, если кого-то по-настоящему любишь, то не можешь причинить ему вред. Больше. Его боль… Она словно становится твоей болью.

– Сейчас я люблю тебя, – то ли соврал, то ли признался Харр, хотя, собственно говоря, это уже ничего не меняло. Для него не меняло. Но Клея расцвела. Щеки ее засветились румянцем. Глаза заблестели.

– Очень крепкое вино, – растерянно сказала она.

Харр промолчал. Он сидел на кровати и думал о чем-то своем…

Глава вторая

Судебное разбирательство деяний Савла Эпплтона началось в понедельник на нейтральной территории недалеко от Центрального городского парка. Здание суда не предназначалось для подобных слушаний ни размерами, ни общепринятой обстановкой, но, тем не менее, вход был открытым и никто не обращал внимания на мелкие нестыковки.

Странный это был процесс. Эпплтон сам надел на себя наручники и занял место ответчика. Он лично написал послания последователям Моргана и разослал их всем, кто мог бы по всем законам осудить его или оправдать…

– У меня было видение, – сказала Блэр за неделю до назначенного дня суда. Она вошла в комнату, где спал Эпплтон, взяла его ремень и связала им себе руки.

– Что ты делаешь? – спросил охранявший Эпплтона Гарри.

– Голос сказал мне: Вот так и свяжут власти владельца этого пояса и отдадут в руки врагов. – Она закрыла глаза и села на стул.

Гарри долго смотрел на нее, обдумывая услышанное.

– Мы должны рассказать об этом Савлу, – решил он.

– Зачем? – спросила Блэр, не открывая глаз.

– Он не должен страдать.

– Никто не должен страдать, Гарри.

Они замолчали. Ночь медленно катилась к закату. Эпплтон проснулся и открыл глаза.

– Что вы здесь делаете? – спросил он Гарри и Блэр.

Они переглянулись и рассказали ему о видении Блэр.

– Я готов не только к тому, что меня свяжут, но и к тому, чтобы умереть во имя нашего дела, – сказал Эпплтон.

– Они всего лишь ревнители закона, – возразила Блэр. – О тебе им говорили, что ты учишь всех, отступиться от их правил и образов жизни.

– Ради этого я и собираюсь устроить этот процесс. Не хочу бежать и строить интриги, уподобляясь им…

* * *

Толпа зевак расступилась, завидев Эпплтона. Какое-то время они лишь тихо перешептывались, но гул нарастал. Неизбежно нарастал, как лавина, как снежный ком, который лишь увеличивается по мере своего продвижения. И вот кто-то уже кричит, обвиняя Эпплтона во всех смертных грехах.

– Не слушай их, – говорит Блэр. – Когда-то мне платили за подобные действия. – Но к одному голосу прибавляется второй, третий… Толпа ревет, сжимая кольцо вокруг Эпплтона и его последователей.

– Немедленно разойдитесь! – громыхает голос из громкоговорителя.

Военные патрули разгоняют толпу дубинками и водяными пушками.

– Кто вы такие? – спрашивает молодой майор Эпплтона и последователей.

– Смерть ему! – кричат самые стойкие из собравшихся.

– Мы всего лишь хотели пройти в здание суда, – говорит майору Блэр.

– Так вы… – Майор смолкает и признается, что они совсем не похожи на злодеев. – По крайней мере на тех, какими нам рисовали вас…