Читаем Лунный бог полностью

Современные археологи обнаружили в клинописных текстах вавилонян и ассирийцев — а Палестина тысячелетиями входила в орбиту их культурного влияния — описания небесных предзнаменований. В них говорится, что затмение солнца или луны предвещает смерть великого царя. Так, один оракул сообщает: «Если идет дождь в шестое сивана [о непогоде речь шла и при описании смерти Иисуса], то умрет царь мира». И ясно, что к весеннему «месяцу барана» относится другой вавилонский текст, в котором говорится относительно областей от Сирии до Египта, включая Палестину: «Если в месяц барана затемняются солнце или луна, то дела плохи в областях Египта и Сирии; владыкам этих областей грозит смерть и преследование, а также мятежи. Правители падут, войска будут уничтожаться, много грабежей и пожаров произойдет».

Греческая рукопись XV века н. э., посвященная политическому толкованию астрологии, сообщает: «Если луна затемняется, нападет гнев на всех людей. В городах будет голод, развяжутся кровопролитные войны, и сверхвеликий муж выступит против царя и скажет ему: „Я — царь!“ Затем он попадет в руки царя».

Еще за много веков до Иисуса римская религия утверждала, что и зачатие и смерть мифического основателя Рима — царя Ромула совпадали с затмениями. О затмении, возникшем в связи со смертью Ромула, сообщает Плутарх. Римские старейшины тогда призвали народ почитать Ромула, который вознесся к богам и отныне будет их милостивым богом[103]. С солнечным затмением во время полнолуния легенда связала, хотя и неверно, убийство Юлия Цезаря.

Из жизнеописания знаменитого греческого полководца Пелопида Фиванского (IV век до н. э.) мы узнаем: «При первых же вестях о возвращении Пелопида города отправили в Фивы посольство и просили, чтобы фиванцы прислали войско во главе с этим командующим. Фиванцы охотно согласились; скоро все было готово, и полководец хотел уже выступить, как вдруг солнце затмилось, и мрак посреди дня окутал город. Пелопид, видя, что все встревожены этим грозным явлением, не счел целесообразным подвергать принуждению перепуганных и павших духом людей»[104].

Испокон веков царей и полководцев считали представителями луны и солнца на земле. Если с этими светилами происходило нечто необычное, если им угрожало затмение, то и их представители на земле находились в опасности. Ибо то, что происходило на небе, должно было повториться на земле. Широко было распространено поверье, что смерть или падение правителя или другого великого человека должны совпасть с затмением. Намек на это мы встречаем и в «Илиаде». Поэтому затмение солнца или луны повергало всех в ужас и скорбь. Такие представления засвидетельствованы у всех народов древности — у греков, римлян, кельтов, индийцев, китайцев…

Когда Клеомброт, сын спартанского царя, который перед битвой при Саламине в 480 году до н. э. охранял пролив, чтобы помешать переправе персидского войска, приносил жертву богам, произошло затмение солнца. Потрясенный Клеомброт снял охрану с пролива и увел спартанское войско. Вскоре после этого происшествия он умер.

В конце III века до н. э. кельты (галаты) во время малоазийских походов стали свидетелями полного лунного затмения. Испугавшись гнева богов, они отказались от дальнейших набегов на Малую Азию, считая затмение грозным предзнаменованием, ниспосланным богами.

Вера и суеверие

Откуда же этот суеверный ужас перед затмением? То, что мы сегодня считаем суеверием, некогда было верой, искренней и глубокой звездной религией.

Еще в III веке до н. э. Берос, жрец вавилонского бога Бэла, высказал мнение, что лунные затмения возникают потому, что луна оборачивается к земле своей угасшей стороной. Следовательно, Берос не имел правильного представления о лунном затмении, хотя за двести лет до него Анаксагор[105] совершенно правильно объяснил причины этого небесного явления. То, что Анаксагор изложил с «наивысшей смелостью», по выражению Плутарха, было далеко от понимания простых людей. Произведения Анаксагора были известны лишь немногим образованным людям, которые распространяли учение Анаксагора с большими предосторожностями между избранными, внушавшими доверие. Это было преступлением против религии, а они не желали попасть в тюрьму, как сам Анаксагор.

Угасшая сторона луны, о которой говорит Берос, во многих религиозных представлениях связывается с нарождением новой луны, когда, согласно многим верованиям, луна удаляется на три дня в потусторонний мир. Затмение луны в народном представлении означает особое несчастье, поскольку на небесах возникает грозная тень потустороннего мира, являющаяся предзнаменованием смерти и других сверхъестественных бед.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

Гражданская РІРѕР№на в Р оссии полна парадоксов. До СЃРёС… пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря СѓР¶ о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись СЃРІРѕРё собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает РїРѕРґСЂРѕР±ного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок. Р'СЃРµ это уже сделано другими авторами. Его цель — дать ответ на вопрос, который до СЃРёС… пор волнует историков: почему обстоятельства сложились в пользу большевиков? Р

Алексей Юрьевич Щербаков

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука