Лунный бог

Египетская священная барка с двумя бараньими головами, на рогах которых помещен солнечный диск. В центре — священный ларец из храма в Абидосе в верховьях Нила

Момент, когда была открыта священная скиния, в которой находился во времена Моисея ковчег бога, указывает на целый комплекс представлений: она была открыта во время новолуния. Сам ковчег ведь тоже символ новолуния, символ невидимой луны.

Всякого (кроме жреца), кто прикоснется к священному ковчегу, ждала неминуемая смерть. Ни об одном культовом предмете, кроме ковчега, Библия не сообщает ничего подобного. Тот, кто дотронется до него, немедленно умрет на месте, ибо ковчег — вместилище потустороннего мира, место смерти.

Когда во времена Давида ковчег завета переносили в Иерусалим и Оза протянул руку, чтобы удержать его от падения, ибо волы дернулись в сторону, то он навлек на себя гнев бога. Оза «умер… там у ковчега божия»^[251]. Это привело в трепет царя Давида. По словам Библии, он после этого отказался от намерения перевезти ковчег в «город Давидов» — Сион^[252]. Его предпочли поставить в доме одного благочестивого мужа. Там он находился три месяца, принося хозяину плодородие и богатство^[253]. Только после этого царь Давид приказал перенести ковчег в Сион. На плечах в сопровождении семи хоров ковчег внесли в Сион и поставили в специально для него воздвигнутой скинии^[254]. Иерусалимского храма тогда еще не было.

Надо полагать, что задержка на три месяца не случайна. Прибытие ковчега в город Давидов должно было совпасть с определенными небесными явлениями. «И когда несшие ковчег господень проходили по шести шагов, он (Давид. — Э. Ц.) приносил в жертву тельца и овна. Давид скакал из всей силы пред господом»^[255], обнажившись при этом перед всеми своими слугами.

Когда сын Давида царь Соломон построил первый иерусалимский храм с двумя бронзовыми колоннами и украсил его изображениями львов, быков и херувимов, ковчег был поставлен в «святая святых». По правую и левую стороны от него находились изображения двух херувимов. Это были типичные для всего Ближнего Востока фигуры крылатых синкретических существ, соединявших в себе части тела льва, быка, орла и человека. Такие же существа стояли «у врат рая». Совершенно ясно, что только эти два херувима могли стоять по обеим сторонам ковчега по аналогии с небом, где справа от него (то есть от солнца) находится растущий, а слева — убывающий лунный серп.

В Иерусалимском храме херувимы распростерли крылья над тем местом, где стоял ковчег, и сверху прикрыли его. Широко раскрытые крылья херувимов, сделанные из чистого золота, простирались от северной до южной стены храма. Двумя внутренними крылами они касались друг друга и покрывали стоящий посередине священный ковчег^[256]. Во времена Моисея перед ковчегом лежали жезлы начальников каждого из двенадцати колен Израиля^[257]. А когда жезл Аарона, за ночь зазеленев, покрылся цветами миндаля, бог приказал оставить его перед ковчегом, чтобы не погибли сыновья Израилевы^[258].

Ковчег на камне

В период борьбы против филистимлян (еще до первых царей — Саула, Давида и Соломона) ковчег завета временно оказался в руках врагов. По совету жрецов и предсказателей филистимляне вернули его с дарами народу Израиля для искупления греха. Уже тогда ковчег был пуст — в нем не было ни скрижалей с законами-заповедями, ни останков Иосифа.

Временный захват ковчега филистимлянами, — вероятнее всего, реальное историческое событие. Но, как принято в древней литературе, рассказ о нем переводится на язык звезд: филистимляне сделали новую колесницу, запрягли в нее двух молодых телиц, не ходивших еще под ярмом, и поставили на нее ковчег Израиля вместе со шкатулкой искупительных золотых даров.

«И пошли коровы на дорогу… но не уклонялись ни направо, ни налево… Жители Вефсамиса жали тогда пшеницу в долине и, взглянув, увидели ковчег господень, и обрадовались, что увидели его. Колесница же пришла на поле и остановилась там; и был тут большой камень, и раскололи колесницу на дрова, а коров принесли во всесожжение господу. Левиты сняли ковчег господа… и поставили на большом том камне»^[259].

Хотя колесницу раскололи на дрова, не дрова выступают в роли дерева. Вместо дерева фигурирует большой камень.

Правда, в следующей главе Библии говорится о том, как ковчег сняли с камня^[260]. Но не это главное. Главное здесь — культовый язык небесной религии.