В этом мы видим обращение к древним законам Израиля: «Ибо Моисей, произнеся все заповеди по закону перед всем народом, взял кровь тельцов и козлов с водою и шерстью червленою… и окропил как самую книгу, так и весь народ, говоря: „Это кровь завета, который заповедал вам бог“»[315].
Но уж если кровь тельцов и козлов и «пепел телицы» способны очистить оскверненных путем окропления их и сделать их чистыми, насколько лучше очистит «совесть» людей «от мертвых дел» кровь мессии, принявшего облик человека… Быть убитым — значит создавать новую жизнь для других. На этом же зиждется и любовь Иисуса. Вероучение Христа основано еще и на учении о приходе Эона, о смене веков, о грядущем царстве божием. Иисус знает, что оно вот-вот наступит, что оно придет неожиданно, когда начнется лето и небесная смоковница исчезнет. Его сила, свидетельствует Новый завет, за одну ночь засушила земную смоковницу; она и небесную смоковницу заставит высохнуть в положенное время.
И потому Иисус решился; он хотел своей смертью ускорить наступление нового времени. Он выбивает из рук своих учеников оружие и позволяет себя унижать, бичевать и истязать. После этого наступает час распятия, и кровь Иисуса стекает с дерева, подобно крови знатнейших царских сыновей… Луна темнеет. Ее век кончается.
Следует еще раз вернуться к этому учению о пришествии нового времени; надо извлечь его из-под спуда тысячелетий и изучить его законы.
III. Время
Крест
Учение о «веках» зародилось в глубокой древности, когда человек создал первые календарные способы измерения времени. Затем оно уподобилось снежному кому, возникшему из снежинки, неудержимо росло и в конце концов, на закате языческой религии, стало властителем дум человечества.
Началось все с Луны как с простейшего показателя времени. Достаточно было подсчитать дни от одного полнолуния до другого или от появления нового лунного серпа до последующего, чтобы вычислить продолжительность синодического месяца[316], составляющего от двадцати девяти до тридцати дней.
Но учение о небесном древе (Млечном Пути) принесло новое измерение времени, связанное опять-таки с небом. В этом случае время измерялось периодом, за который лунный диск проходил от одной стороны древа до другой — сидерическим месяцем[317]. Этот промежуток времени не зависел от фаз Луны и измерялся только периодом ее обращения от определенной точки на небосводе до возвращения к исходному пункту. Если избрать Млечный Путь «древом меры», то нетрудно убедиться, что каждые тринадцать-четырнадцать дней Луна проходит мимо ветвей или ствола небесного древа. Еще более точно удалось измерять время, когда в качестве ориентира избрали определенную звезду или созвездие из находящихся вблизи небесного древа и от него отсчитали время движения Луны. Если исходить из современного уровня знаний, то такой «звездный месяц» составляет двадцать семь суток, семь часов, сорок три минуты и двенадцать секунд, то есть около двадцати семи и одной трети суток. При попытке разделить такой звездный месяц на более короткие периоды, на недели, возникают трудности. Приходится округлять месяц в сторону увеличения или уменьшения. Решить вопрос, сколько дней содержит звездный месяц — двадцать семь или двадцать восемь, — было не так просто, как кажется нам сейчас. Ведь двадцать семь дней делятся только на три, а двадцать восемь дней — на четыре недели. При двадцатисемидневном месяце получалось три недели по девять дней, а при двадцативосьмидневном месяце — четыре семидневные недели. Этой семидневной неделей, исходящей из двадцативосьмидневного месяца, мы пользуемся и сейчас. Девятидневная же неделя почти исчезла из нашей памяти. Ее следы сохранились лишь в некоторых предрассудках. Тем интереснее пойти по этим следам назад, в глубокую древность.