Лунный луч

Сэмми обняла меня с широкой улыбкой. Мы обе ходили в одну и ту же частную школу, которую посещали одаренные дети до шестнадцати лет. Тем не менее, мама настояла на частном репетиторе во второй половине дня, чтобы познакомить меня с предметами в Драконии. Учитель был старым и одним из профессоров, которые раньше давали уроки в Драконии, но из-за его интереса к темным зельям — его восхищения их опасностью — у них не было выбора, кроме как уволить его. Он считал, что я должна знать обо всех запрещенных предметах, заклинаниях и зельях в Пейе.

Блейк был последним. Я крепко обняла его. Я не видела его шесть месяцев. Либо я сошла с ума, либо он стал выше и выглядел намного взрослее, чем раньше. Его мускулы были видны под плоскостями туго накрахмаленной рубашки.

Его мысли, должно быть, отразили мои, потому что он сказал:

— Серьезно, Елена, ты должна перестать расти.

— Ты намного выше меня. Никто не вырастает так сильно за шесть месяцев.

Он улыбнулся.

— Счастливого Рождества, умница.

— Счастливого Рождества.

Мы провели весь день у ручья, ловя рыбу. Пребывание рядом с Блейком расслабило меня. Он был действительно забавным, и я могла говорить с ним о чем угодно.

— Итак, Елена, у тебя еще нет парня? — спросил он.

— Нет, — сказала я. — Фу.

Он рассмеялся.

— У Арианны было, вроде, два в прошлом году.

— Я не Арианна.

— Да уж, — прощебетал он.

— Не лги, Елена, — подзадоривала Сэмми.

Блейк ахнул, подняв глаза. Улыбка тронула его губы.

— Кто? — крикнула я ей.

— О, Лииииииии, — пропела она.

Я покачала головой с притворным отвращением.

— Кто такой Лииии? — Блейк хотел знать.

— Тот, кого Елена до смерти хочет.

— Я не такая. — Рыба выскользнула из рук, когда я отвлеклась, и я нахмурилась.

— Он просто мальчик в моей школе. Его отец владеет крупной транспортной компанией.

— Елена и Ли сидят на дереве.

Я шлепнула его.

— Это не так. Конечно, он симпатичный, но он немного дамский угодник. Девушки всегда кудахчут вокруг него.

Блейк принял позу.

— У нас с Ли есть кое-что общее.

Я снова рассмеялась.

— Да, ладно, неважно, — пропела я.

Ли больше не упоминался.

Некоторое время спустя я энергично потерла руки.

— Пожалуйста, мы можем идти? Здесь чертовски холодно.

— Освежающе. Да ладно, небольшая простуда никогда раньше тебя не беспокоила.

— Не так холодно, — сказала я. — В воде буквально плавают кубики льда.

— Ладно, хорошо. Пойдем, пока ноги Елены не превратились во фруктовое мороженое.

Я хихикнула. Сэмми вышла из воды с извивающейся рыбой в руках.

Слуги приготовили рыбу. За ужином мы слушали истории. Каким-то образом эти собрания всегда заканчивались тем, что мы говорили о Мерике и Купере. Блейк любил эти истории больше всего, но мама всегда становилась такой тихой, действительно странной, и отец обычно обрывал их. Сегодня он переключился на тему, о которой они почти никогда не говорили.

Дядя Горан.

Смех исчез. Его смерть была тяжелой для всех них, особенно для моей матери, даже после всех этих лет. Я в сотый раз задумалась, что на самом деле значил для нее Горан.

После того, как всплыло имя Горана, разговорчивость иссякла. Изабель отправила нас всех спать.

На следующий день мы отправились кататься на лыжах. Мы провели весь день на склонах. Блейк был прав. Девочки не оставляли его в покое. Мы снова увидели его только около пяти, и девочки чуть ли не плакали, когда он прощался. Я подумала, что это было чертовски забавно, и дразнила его по этому поводу всю ночь. Моя мать тоже дразнила его. Это было чертовски забавно.

Блейк просто много хрюкал, что заставляло всех смеяться.

Наконец, наступило Рождество, холодное и ясное.

Мы открыли подарки у костра. Блейк подарил мне потрясающий браслет, который он сделал из собственной кожи.

Я уставилась на это творение с благоговейным ужасом.

— Блейк Сэмюэл Лиф, — пожурила его мать.

Он невинно захлопал своими пышными черными ресницами.

— Что? Я быстро выздоравливаю.

— Мне нужно поговорить с мастером Лонгвеем. Это все то оружие в Драконии.

— Расслабься, Исси, — сказал мой отец. — Мальчик сказал, что он быстро заживает.

— О, я бы хотела посмотреть на вас двоих, если бы Елена вырезала кусочек своей кожи, чтобы сделать ему браслет.

Они все смеялись над тем, как тетя Исси это сказала, но я была так с ней согласна.

Когда я потеряла дар речи, он одними губами спросил:

— Что?

Я покачала головой и мягко улыбнулась ему.

— Только через мой труп, — взорвалась моя мать, обвиняюще указывая на него пальцем. — Никогда больше так не делай.

— Да, мам, — пошутил Блейк. Я не могла не присоединиться к их смеху. Он всегда дразнил ее; он знал, что она из кожи вон лезет, чтобы мы не стали такими, как Купер и Мерика.

— Спасибо, Кэти, — игриво сказала тетя Исси.

— Для чего нужны друзья?

Я подарила Блейку дневник, который сделала сама. Свирепый дракон сердито смотрел из своего укрытия. Мой наставник помог мне наложить на него заклятие, чтобы только Блейк мог открыть его своим Розовым поцелуем, как он это называл. Отстойно, я знала. Но насколько, черт возьми, крут этот дневник?

Он обожал его. Теперь он мог писать все, что хотел, в абсолютной конфиденциальности.