Лунный охотник (СИ)

Каждая новая ночь — новое убийство для Хэлен. Она боялась вечера, не хотела ложиться спать, истаивала потихоньку, истерзанная снами и мыслями, которые оставались с ней после пробуждения. Дневная реальность как будто погружалась в глухую грязную воду, не позволяя радоваться хоть чему-нибудь. Утром, за завтраком она не поднимала глаз от тарелки и старалась побыстрей улизнуть, сославшись на большое количество домашних дел, которых, к слову, было немало. Волк не хотел быть узником в собственном доме, он хотел уюта, хотел жить здесь, а не прятаться. Сразу после завтрака он забирал Нуару и они шли чистить водосточные трубы от листьев, убирать сор с лужайки, которая с каждым днем вытаивала все сильнее, снимали чехлы с мебели. Дел хватало всем. Разница была лишь в том, что Хэлен это не доставляло никакого удовольствия. Все она делала через силу, наблюдая, как Нуара все больше привыкает к этому новому человеку в их жизни. Уже не смотрит на него злым зверьком, уже беззаботно болтает за ужином и строит планы на завтра, когда они пойдут со Штефаном (именно так, потому что она стала называть отца по имени и он не возражал) и Кристофом смотреть, почему плохо уходит вода из сточных ям. Девочка надеялась увидеть бобров, которые понастроили хаток на сточных канавах, где скапливалась талая вода. Дэро же разговаривал с ней спокойно, без особой приязни, но заинтересованно. И только Хэлен ужасалась этой непонятно как возникшей дружбе.

Она больше не спускалась ночью на кухню, боясь увидеть там его, но днем, часто ловила на себе настороженный тревожный взгляд. Дэро ни о чем не спрашивал, никогда не подходил к ней близко и старался избегать всех видов прикосновений. Это и пугало, и успокаивало одновременно.

Хэлен не знала, что бы ей пришлось делать, если бы он вдруг захотел близости. Все разрывалось в ней от противоречий и бессонницы. Ужасно хотелось подойти и прижаться головой к плечу, сказать: «Это же просто сны. И ты делал это потому что не мог противиться Луне. Скажи…» Хотелось, да. Но еще больше было страшно, а вдруг он, как тогда равнодушно, пожмет плечами и скажет: “Правда. Ты же знала, кто я.» Знала, знала, но не видела своими глазами! Не слышала их крики, не чувствовала твое удовольствие от происходящего!

Оставшееся после пробуждения время она лежала застыв в огромной кровати, слушая ветер, завывающий в каминных трубах. Со временем ожидание сна стало гораздо страшней, чем присутствие рядом того, кто был главным действующим лицом ее кошмаров. И она стала стараться не засыпать. Вечером набирала книг и садилась с чашкой кофе на кухне. Ложиться она не могла — измученное страхами и бессонницей тело мгновенно соскальзывало во тьму, стоило лишь коснуться постели. Обычно она дремала в полусне до утра, вскидываясь в ужасе, когда чувствовала, что засыпает. На третью такую ночь Волк нашел ее за кухонным столом, склонившуюся на руку.

— Почему ты тут? — он не повышал голоса, но Хэлен вздрогнула и открыла глаза.

— Читала.

— Я видел, как ты читала. Иди спать.

— Нет, — сонно протянула она и попыталась протереть глаза непослушными пальцами.

— Что - нет? — Волк подошел ближе, наклонился, вглядываясь в осунувшееся лицо девушки, — Ты посмотри на себя — на привидение уже похожа. Почему не спишь нормально? — голос был жесткий, не терпящий пререканий.

— Я боюсь…- пробормотала Хэлен, прикрывая глаза. Странная мысль скользнула в усталом сознании — он здесь, а значит никого не убьет сейчас.

Дэро вздохнул, постоял мгновение и взял ее на руки. Хэлен даже не проснулась.

— Я знаю, что боишься… — он бесшумно шел по лестнице наверх, к ее спальне.

Уложив ее под одеяло, он постоял несколько минут, раздумывая о чем-то. Потом скривился, как от зубной боли и вышел. Ему тоже плохо спалось в последнее время. Проходя мимо спальни Нуары, он остановился и прислушался. Из-за двери доносилось едва заметное ровное дыхание. Презабавная она оказалась девчонка. Удивительное сочетание взрослых качеств и суждений с детскими замашками и интересами. Она с легкостью собрала из заказанных Кристофу деталей вполне сносную стиральную машинку с автоматическим отжимом и четырьмя режимами стирки, которая работала на бензине, а потом заявила, что можно бы сделать еще и встроенную сушилку, но ей хочется пойти поймать барсука в лесу. Она не надоедала бесчисленными вопросами, внимательно слушала, поглядывая темными, как у отца глазами, иногда исчезала в лесу на полдня, всегда помогала, если о том ее просили, никогда не жаловалась и всегда очень точно чувствовала настроение Волка. Однажды, возвращаясь от Кристофа с кое-какими вещами, она спросила, словно мимоходом:

— А ты не любишь маму?

— Нет, — совершенно спокойно ответил Волк.

— Тогда почему мы тут? — девочка остановилась посреди дороги и задрала голову, щурясь на него против солнца.

— Потому что…- он нахмурился, соображая, как бы попонятней ответить на довольно непростой вопрос, — Потому что, я женился на твоей маме, ты — моя дочь, и здесь ваш дом.

— А зачем же ты на ней женился, если не любишь?

— Пришлось.