Лунный охотник (СИ)

— Это - бес, вероятно. Вам лучше знать, святой отец, — язвительно выдавила Хэлен сквозь зубы. Она вытащила из церкви коротышку за кривой и короткий рог, который одиноко торчал из шишковатой головы. Второй был обломлен и поблескивал свежим сколом, — Он утверждает, что вы тоже поучаствовали в оргии, святой отец. Мне стало интересно, правда ли это?

В тихом голосе звенела такая неприкрытая угроза, что священник попятился.

— Да что вы такое говорите? Нет конечно! Это все ложь! — челюсть у него отвисла от страха и болталась, как вывихнутая, делая слова невнятными.

— Правда это! Правда! — взвизгнул бес, суча по камням копытами, — Он убивать отказался, а вот снасильничать двух сам успел!!! Он маленьких любит…- выкрикнул и разразился визгливым смехом рогатый.

— Он лжет! Разве можно верить черту во плоти?

Хэлен задумчиво смотрела на священника, который пятился от нее все сильней. Одним движением она оторвала бесу голову. Черным хлынуло на серый камень. Копыта громко и мелко застучали в последних судорогах.

— Не торопитесь уходить, святой отец.

Штефан почти не заметил, как она в несколько шагов оказалась рядом с перепуганным святошей. Серебряные ее глаза впились в бесцветные от испуга глаза мужчины.

— Нет…не насиловал. Вижу, что не насиловал, — прошептала она.

Священник громко выдохнул от облегчения и тут же сипло крякнул, согнувшись всей своей худощавой фигурой. Рука молодой женщины вонзилась под дугу ребер, войдя в тело почти по локоть.

— Не насиловал, но смотрел и даже не попытался остановить. Святой ОТЕЦ, — последние слова она произнесла с таким отвращением, что даже Волка передернуло.

— Хэлен…- окликнул Штефан. Он понимал, что ей пора остановиться, иначе она пойдет убивать людей уже без разбора и безумие захлестнет ее с головой, — ты слышишь еще кого-нибудь в городе?

Хэлен брезгливо отошла от трупа священника, замерла на мгновение.

— Нет. Остались только люди.

— Значит, нам пора уходить, — он мягко коснулся ее затылка широкой ладонью.

— Я не могу такая прийти домой. Что подумает Нуара? — в голосе девушки все еще позвякивали осколки стали, но глаза успокоились, потух злой холодный огонь.

— По дороге решим проблему. Идем, — он осторожно сжал влажную и липкую от крови ладонь Хэлен своей сухой и горячей.

Хэлен послушно следовала за ним кривыми улочками, огибая пылающие дома, мечущихся меж ними людей. Один раз их чуть не сбила машина, Волк злобно пнул по бамперу, оставив там внушительную вмятину. Казалось, что бегство это будет бесконечным, что не кончатся эти петли и тупики, и будут они вечно блуждать среди дыма, визга сигнализаций, криков людей и звона стекла. Наконец лес принял их в свою прохладу. Хэлен быстро и глубоко дышала, пытаясь выгнать из себя прочь запах гари и крови.

Быстро и уверенно Штефан шел среди деревьев, не выпуская тонкой руки. Он чувствовал, что Хэлен сейчас опустошена, подавлена, что ей нужно время, а еще лучше — несколько часов сна.

— Куда мы идем? — равнодушно спросила девушка.

— К реке.

— Мыться будем, чтобы кровью не пахнуть?

— В том числе…

Излучина небольшой реки выглянула из-за липовой рощи синими бликами на воде.

— Раздевайся, — Волк уже сбрасывал с себя одежду на короткую траву, успевшую прорасти сквозь весеннюю, напоенную водой землю.

— Она же ледяная…- Хэлен с сомнением посмотрела на мужа.

— И хорошо, что так. Раздевайся, Хэлен.

Одежда противно липла, присыхая кровавой коркой.

— Идем, — в темноте блеснула спокойная и уверенная улыбка.

От воды стал подниматься густой пар.

— Это ты сделал? — ахнула восхищенно Хэлен.

Волк молчал. И не разобрать было в темноте, улыбается ли он, или хмурится.

Осторожные ладони набирали теплую, почти обжигающую воду, выливали на окровавленные плечи, смывая тяжесть своими прикосновениями.

— Почему ты выпроводила меня из церкви? — прошептал он, склонившись к Хэлен. Вода мягко толкала их течением войти еще глубже, с головой погрузиться в безмятежное тепло, но пока люди стояли примерно по пояс и не обращали внимания на радушные приглашения реки.

— Я не хотела, чтоб ты видел меня такой…

— Какой? — Волк обнял, мягко прижав к себе.

— Убийцей.

— Ты что же, думаешь, что будешь противна мне, если я увижу тебя в чужой крови?

— Да, — она не смела лукавить сейчас, не получалось.

— Это ты зря…

Он видел сейчас не усталую и испуганную девушку. Перед его глазами все еще была своенравная и властная женщина, которая не нуждалась в помощи и поддержке. Волк хотел бы вернуть ее сейчас хотя бы на пару мгновений. Ведь было же в церкви это мимолетное и горячее прикосновение. Было. Но вернется ли она сейчас?

— До сих пор чувствую этот запах на себе — паленой плоти, крови, спермы. Люди отлично умеют убивать, но совершенно не умеют защищаться, — горечь и усталость подрагивали в слабом голосе.

— Ты устала? — он спрашивал, а сам понимал, что ему уже не важен ответ.

— Да…

Она вжалась в татуированное плечо, крепко зажмурилась, но перед глазами все еще плясали багровые отсветы огня.

— Почему ты забрала жизни только у нелюдей?

— Не знаю.