Лунный охотник (СИ)

- Никак нет! Но так, ведь, я и не из Темного Двора. Хоть с вами у нас связь и ближе, чем со Светлыми, или слугами Белого Бога, — короткий мягкий мех Ушастого вздыбился от страха, прибавив ему еще объема.

— Продолжай, — буркнул Дэро и вернулся на свой камень.

— Итак, низшие ее боятся. Пожалуй, только Волки сохраняют спокойный нейтралитет в ее отношении. Скорей всего, из уважения к ее происхождению и заключенному браку.

— Ну еще бы, — фыркнул Волк, пытаясь подавить неуместную улыбку.

— А вот Высшие почти все настроены враждебно.

— Почему?

— Высшим здорово досталось от Темного Властелина, когда тот занял Престол. И высшие припомнили, что и Серебряная Госпожа, и господин Тир родились, выросли и жили только среди людей. Они считают, что это накладывает неисправимый отпечаток. Им кажется, что Серебряная Госпожа будет править, исходя из понятий человеческой морали.

Если говорить честно, то Волк думал так же, хоть и не видел никогда в Тире признаков хотя бы зачатков сочувствия к людям. Впрочем, у Высших это могло быть исключительно надуманным поводом для недовольства тех, кого не устраивала жесткая политика Темного Властелина. Высшие фэйри здорово распоясались за века, что правил ими Змей. Да и правил ли? Зыркал иногда своими огненно-черными глазами на особо раздурившихся. Непонятливых убивал. А что делать, если выразительных взглядов не понимают? Словами объяснять что ли? Так некогда Великому Змею. У него, помимо кровожадных и гордых Высших фэйри, дел полно. Людям здорово повезло, что Низшие смертельно боялись Крылатого Змея, а Высшие убивали, в основном, друг друга, да со Светлыми воевали привычно и вяло.

— Так значит, высшие не хотят видеть на Темном Престоле Серебряную Госпожу…- Волк задумчиво рассуждал вслух, почти позабыв о замершем перед ним Ушастом.

— Да. Они хотят короновать госпожу Нуару.

— ЧТО? — подавился вопросом Волк.

— А чему вы удивляетесь, господин Варг? Высшие умирать не хотят.

— Я думал, они не потерпят над собой власти ребенка, — пораженный новостью, мужчина по привычке потер ладонью колючий подбородок. Надо бы побриться уже.

— Ребенок, которого можно будет воспитать так, как нужно …Такой ребенок желанен высшими гораздо больше, чем два подкидыша — отец и дочь. К тому же, при ребенке можно назначить регента.

— Ах, вот оно что. И, наверно, уже подобрана достойная кандидатура? -язвительно переспросил Волк.

— Разумеется…- спокойно подтвердил домовой.

— Загвоздка лишь в том, что дочь не может наследовать вперед матери, да, ушастый?

— Насколько я разбираюсь в вопросе - да, господин Варг, — в знак согласия домовой тряхнул ушами.

— И откуда же ты все это знаешь, толстун? — нахмурился Волк.

— Домовые обитают не только в людских жилищах, господин, -он уже совершенно успокоился и принял свой привычный размер – чуть выше колена взрослого мужчины. Продолговатый, как груша, миловидный, не смотря на три разноцветных, нестройно моргающих, глаза, — Мы служим тем, кто живет в доме, где мы родились.

— Странные вы, — хмыкнул мужчина, — Что пообещал тебе Сатана?

Он спрашивал сейчас из чистого любопытства.

— Он обещал не убивать, — вздохнул Ушастый.

— Отличная сделка.

— Я тоже так подумал, — рассудительно согласился толстячок.

— Вот что, Ушастый… Я тоже пообещаю тебе жизнь, но взамен ты должен молчать о том, что рассказал мне. Понял?

— Так вы меня не прогоните? — не верил всем своим ушам домовенок.

— Нет. На землю ты привести никого не сможешь, да и физически навредить кому-то — тоже. Разве что раздуешься до размеров слона и массой задавишь.

— Не смогу. Мы не можем вредить хозяевам дома, в котором обитаем.

— А посторонним? — в Дэро снова трепыхнулось любопытство.

— А вот посторонним — вполне, — смутился толстячок.

— И как же? — Волк снова всмотрелся в мягкую и уютную тушку Ушастого, но так и не нашел ничего, что хотя бы отдаленно напоминало оружие — ни длинных когтей, ни шипов, ни зубов даже.

— Я еще маленький, — совсем стушевался домовенок, — У нас взрослыми считаются те, у кого дому больше пятидесяти лет. Моему дому было всего три года.

— Но вот сейчас ты живешь в доме, которому больше трех столетий…

— Это не важно. Мы растем взрослеем вместе с домом. Так что не считово, — как-то совсем по-детски вздохнул Ушастый.

— Ясно. Но для трехлетки ты весьма осведомленный малый, — попытался приободрить малыша Дэро и похлопал ладонью по камню рядом с собой, приглашая того присесть. Домовенок мелко засеменил коротенькими ножками, подпрыгнул и ловко уселся рядом. Волк с дружелюбным любопытством рассматривал его, отметив, что толстячок и правда, весьма похож на ребенка — пухлый, ногами болтает, свесив их с камня, на коленках шерстка потертая и чуть темней.

— Это - да. Недаром же я родился в доме ученых. Если бы родился в доме престарелых, был бы забывчив и страдал запорами, — прыснул довольным смешком домовой. — Наш характер определяет то, кто первым умер в доме, вдохнул в него свою жизнь. В моем доме умерла женщина-математик. Она была очень любопытная, любила систематизировать знания. “Все точно как в аптеке,”- повторяла постоянно.