Лунный охотник (СИ)

И Дэро не знал, радоваться ли ему, или пугаться. Он ненавидел всей душой этот жеманный и притворный мирок, в котором мужчины были женщинами, а женщины вообще не подпадали ни под одну из категорий. Слишком много самопожертвования, слишком мало любви к себе. И всё бежит по кругу, меняются лишь костюмы... Что называется – “своя атмосфера”. И часть его радовалась, что Волчонок больше не вернётся к этому, не придётся ждать, пока она наиграется. Другая же его часть понимала, что этот разрыв произошёл не потому, что она охладела. Она позволила себя обнять, позволила взять за руку. Позволила потому, что безрассудно доверяет. Остальные таким доверием не одарены. В первую очередь потому, что подсознательно чувствует, что Дэро прав, и в Мэле всё ещё не отыграли прежние чувства. Какими бы они ни были.

Автомобиль мягко остановился рядом с их домом.

- Хвостик, проснись. Мы дома, – он легонько встряхнул сонную Хэлен. Та невнятно что-то проворчала.

*Я так хочу спать... Ты не представляешь... – зевнула девушка, и выбралась из машины.

“Я отлично себе это представляю, Волчонок. Уже потому, что специально так тебя угонял по Городу. Ты уснешь быстро, провалишься без лишних мыслей и метаний. Усталость возьмет своё”.

Хэлен спала, уютно завернувшись в одеяло. Золотой свет ночника и мерный шелест переворачиваемых страниц действовал лучше всякого снотворного. Дэро лежал рядом и что-то читал. Смысл слов пролетал мимо него на сверхзвуковой скорости, строки сливались в бредовый рисунок импрессиониста. Он честно старался не думать о том, что сейчас мог бы делать, но, всё равно, возвращался мыслями к этому тёплому сонному дыханию рядом.

Сдавшись, тихо закрыл книгу. Пальцами осторожно коснулся волос.

- Хэлен, ты спишь? – вопрос был весьма условным, настолько тихо он его произнес. – Хэл, ты меня слышишь?

Молчание. Только ресницы вздрогнули. Она что-то видела во сне. Неслышной ядовитой змеёй он скользнул ближе. Прижался губами к щеке, замер на краю.

- Хэл, проснись же... – страх и мольба смешались на языке.

Спаси меня от себя, проснись! Оттолкни меня пока не поздно!

Рука спряталась под одеяло, забралась в тёплую беззащитность доверчивого сна, нашла край пижамной рубашки.

Волчонок! Проснись! Не обрекай меня на Страшный Суд этой ночью! Боги посмеялись надо мной, когда ты родилась. Потому, что в ночи Волк ползёт на брюхе и крадет то, что и так его. Истекает отравленной кровью, ищет спасения во лжи от себя самого.

Рука украдкой легла на живот. Волк задохнулся от собственного бессилия. Медленно внутри трепыхается птица сердца. Птица не слышит, что змея уже слишком близко, чтобы прятаться.

Хэлен беспокойно поёжилась. А он уже стаскивает одеяло, он уже слеп и глух потому, что остановиться невозможно. И рука дрожит от ужаса и нетерпения.

Открой глаза, Волчонок! Останови меня, пока не стало слишком поздно!

Хэлен вздрогнула и забилась в руках под гнётом горячего неподъёмного тела.

*Нет! Нет... Не ты!

И глаза не верят, не хотят верить. Только тело не обманешь... Горло захлебнулось криком, руки в судороге вскинулись и прижались к лицу.

Не хочу видеть. Не хочу знать, что это ты! Меня здесь нет! Меня здесь больше не будет, если это ты.

Воздух застрял в горле, встал комом и никак не мог протиснуться дальше. Она задыхалась.

- Хэл! Хэл, ты что?! А ну, прекрати! – в панике вцепился он в её плечи. – Это я! Посмотри на меня!

Она только жмурилась и пыталась вздохнуть, тело выгнуло ему навстречу грудью, бёдрами, шеей.

- Какого лешего?! Хэлли! Всё! Успокойся! Вот, видишь, я прекратил... Я не стану... Не буду... Посмотри на меня, Волчонок!

“...Ты никогда не сможешь ему солгать. Вот и всё, пожалуй. Ах, нет. Ещё ты никогда ему не откажешь...”

Закон не знает исключений. Волчица ты, или полубогиня. Признав Хозяина, будь добра исполняй обещанное.

- Вот гребанный ты случай! И почему мне от Брака достались только минусы?! – взревел Волк, отпуская её руки.

Страшный зверь судороги постепенно отступал от хрупкого тела.

Мужчина слетел с кровати и на мгновение замер, оглянувшись – Хэлен дышала, всё ещё захлебываясь, прижимая руку ко лбу, кривясь от подступающих слёз, но дышала. Он ударил кулаком по створке стенного шкафа и вылетел в гостиную. В дверце осталась круглая аккуратная дыра со следами крови.

Он мчался по пустым улицам, стлался над мостовой густой жуткой тенью. Кто там бежал – Волк или человек – разглядеть во мраке переулков было невозможно. Только собаки прятались в самые тёмные щели, чувствуя кровного врага.

Жгучая отрава ненависти гнала его прочь от своего стыда, от своего страха и бессилия. Парк распахнулся ямой и принял беглеца в свое холодное и безлюдное царство. Полная Луна завтра, а он уже сейчас не может совладать с собой. И ничего не может сделать. Ничего!