Лунный скандал

– Пожалуйста, – попросила Рози, наклонившись и подобрав его брошенную на пол рубашку. Скользнув в нее, она запахнула полы. – Пожалуйста, поговори со мной.

Может быть, дело было в том, как она просила, а может, в том, что просила она. Как бы там ни было, он нашел голос – свой голос – и высказал вслух то, чего никогда раньше не облекал в слова.

– Лоуренс, – пробормотал он хрипло.

– Твой отец? – Она села рядом с ним. – Твой отец сделал с тобой это?

Он все смотрел на платье на полу, но не видел его. Он видел тот первый раз, когда Лоуренс ударил его. Это мог быть и не первый раз. Просто это было первое воспоминание. Это случилось перед тем несчастьем. Дев бежал на улицу. Лоуренс разозлился и ударил его наотмашь.

– Он не… Лоуренс не мой отец, Рози.

– Что? – прошептала она.

Словно какая-то печать внутри разломилась надвое, и все – все, – что он сдерживал, всплыло на поверхность.

– Он биологический отец Люциану и Мадлен, но не нам с Гейбом. Очевидно, это не широко известный факт. Дьявол, даже мы не знали до прошлого года, но этот человек… не был моим отцом.

– Ты знаешь, кто твой отец? – спросила она спустя короткий удар сердца.

Дев наконец поднял взгляд и посмотрел на Рози. Еще одна правда, о которой он никогда не говорил раньше, вертелась на кончике языка.

– Я думаю, я знаю, кто это, но я даже не знаю, думал ли об этом Гейб. Это не то, что мы обсуждаем, но я думаю… я думаю, наш отец – Стефан.

Глаза Рози распахнулись.

– Закручено, не правда ли? – Он коротко, невесело хохотнул. – Это единственное, что кажется мне логичным. Мы с Гейбом больше похожи на Лоуренса и Стефана. Я – практически их копия в молодости. Люциан и Мадлен очевидно пошли в мать, и я знаю, что моя теория не очень научна, но, если я прав, это Стефан.

Она медленно покачала головой.

– Этому есть какие-то веские доказательства?

– Нет. Можно выяснить, но… если где-то есть запись, кто был чьим ребенком, она повлияет на множество вещей. Люциану придется наследовать компанию, а он этого не хочет. Я предлагал ему, но он не хочет такой жизни.

– Это было… щедрое предложение с твоей стороны.

Дев поджал губы. Было ли это предложение действительно щедрым?

Он так не думал. Только не в те дни, когда он хотел просто отбросить все это дерьмо в сторону.

– Теперь все становится понятно. Почему я никогда не слышала, чтобы ты называл его «отцом» или «папой»? – спросила она, и тут же добавила: – Что сделал с тобой Лоуренс?

– Чего он со мной не делал? – Еще один короткий, резкий смешок. – Он всегда знал, что мы не его дети, и, я думаю, он ненавидел нас за это, но почему-то Люциана и Мадлен за то, что они были его детьми, он ненавидел еще больше. Этот человек был социопатом. – Откинув голову, он закрыл глаза. – Он легко выходил из себя, и, если я был поблизости, все кончалось плохо. День, в который я почти умер или умер? Он ударил меня, я потерял равновесие и ударился головой об угол его стола. Бессон – отец Никки – нашел меня и сделал искусственное дыхание с массажем сердца.

– Погоди. Ты хочешь сказать, что Лоуренс сделал это и даже не вызвал помощь? Не попытался сам помочь тебе?

– Нет. Очевидно, он вышел из кабинета, а Бессон случайно проходил мимо, когда увидел меня. – Дев провел рукой по волосам. – Он не знал точно, что случилось, а я ничего не сказал, когда он привез меня в госпиталь. Все решили, что я просто упал, как часто падают дети, и ударился головой.

– Но… на этом ничего не прекратилось, да? Не могло прекратиться.

– Знаешь, как ни странно, прекратилось… пока не родились Люциан и Мадлен, и тогда это… да. – Он опустил руку. – Я стал старше, и я знал, каков он, так что я держался поближе к нему, потому что я был… я был старшим. Эти шрамы остались после той ночи, когда у меня были проблемы в школе из-за того, что Гейб и Люциан пытались сбежать. Лоуренс был в ярости. Я был старшим, тем, кто подавал пример, и все это дерьмо – он орал это, когда узнал все. Кто бы мог подумать, что ремень может оставить столько шрамов?

– Боже, Девлин, мне так жаль…

– Не надо. Мне не нужны твои сочувствие или жалость.

– Я все равно сочувствую тебе.

– Это была моя обязанность, защищать их.

– Это не была твоя обязанность, Девлин. Ни у одного ребенка не должно быть такой обязанности.

Его взгляд метнулся к ней. Он тоже понимал это теперь, но было все еще сложно сбросить с себя эту роль.

– Если бы не я, он сделал бы с ними что похуже. Я знаю это.

Ее взгляд скользнул по его лицу.

– Как, во имя всего святого, родители Никки не видели этого? Не знали, что происходит?

– Лоуренс был очень хорош в том, чтобы прятать то, что делает, Рози. Они не виноваты. Я никогда никому не рассказывал. Я был слишком слаб и слишком напуган, чтобы сказать хоть что-то. Я мог бы остановить это. Я мог бы…

– Боже правый, Девлин, ты не был слаб. Ты был ребенком. – Она поймала его за подбородок, заставив посмотреть на себя, когда он начал отворачиваться. – Не вешай это на себя. Это все – на гребаном монстре, смерти которого я рада.

Его губы чуть изогнулись.

– Ты немного кровожадна.