Лунный свет

Удовлетворенная тем, что заронила Анне мысль, Обри потихоньку погрузилась в хандру. Она не получила ответа на свою посылку к Хиту. Возможно, он настолько основательно выбросил ее из головы, что даже не помнит цвета ее волос. От леди Хитмонт пришло письмо, теплое, наполненное разглагольствованиями о новых конюшнях и переменах, которые произойдут, когда наступит зима и у Остина появится больше времени, чтобы заняться аббатством. И побольше денег, едко добавила про себя Обри. Она сожгла письмо и не стала отвечать.

Как только они приехали к Олмекам, Килларнон пробрался через редкую толпу, чтобы приветствовать их. Большинство высшего света уже покинуло Лондон ради своих поместий, но и оставшихся было предостаточно.

Обри отказалась от предложенного слабого пунша и с улыбкой приветствовала Килларнона.

– Милорд, не могу поверить, что вы нашли время среди всех своих обязанностей, чтобы посещать эти вечера.

Он галантно склонился над ее рукой, и задержал в своей, с улыбкой глядя в глаза.

– Сезон почти закончился, и осталось так мало возможностей получить танец, который вы обещали. Позволите мне?

Польщенная вниманием одного из друзей отца, она согласилась, а затем указала на Анну.

– Бы поможете мне представить мисс Сотби, Анну и Марию, не так ли? Я совершенно невежественна в титулах и боюсь кого-то ужасно смутить.

Он любезно согласился, записался в бальных книжках у обеих и завлек нескольких молодых членов своего клуба. Все началось отлично, и у Обри были все основания считать, что вечер совершенно удался, пока они ехали в карете обратно в Эшбрук-Хаус.

Анна и Мария приобретали известность, а Килларнон развлекал Обри рассказами о политиках и свете. Он, конечно, не мог пригласить мисс Сотби больше, чем на два танца, но его внимание редко отвлекалось от стула, которое облюбовала Обри и ее компания.

Хотя она и знала, что имела успех, Обри не могла безмятежно им наслаждаться. В глубине души она оставалась одинокой, скучала, и никакая привольность не могла поднять ей настроение. Она отказывалась размышлять, почему чувствует разочарование. Нужно смотреть вперед, а не назад, и не думать о невозможном. Единственной ее проблемой было то, что впереди у нее не было ничего.

Письмо, пришедшее от герцога, сообщало о его намерении покинуть Ноттингемшир и ехать прямо в замок Эмбрук, где он ожидал встретить всю семью. Это послание Обри тоже отправила в огонь. Она побудет в Лондоне в одиночестве, прежде чем вернуться туда, где венчалась с Остином.

Обри с компаньонками отдались ослабевавшему вихрю светских обязанностей, часто встречаясь с лордом Килларноном. Он мог вызвать у Обри смех, когда это не удавалось никому, и постепенно она начала привыкать к его обществу. Анна не замечала с его стороны никакого интереса, но была рада видеть подругу расслабившейся и изредка смеющейся. Может быть, еще до праздников черная полоса пройдет.

Алван возник у них на пороге в конце ноября, объявив, что Пегги чувствует себя достаточно хорошо для путешествий, и на этой неделе они отправятся в замок. Обри приказала слуге принести тщательно упакованный фарфор, который она купила для своих родственников.

С узелком в руках Алван выглядел обескураженным.

– Конечно, я могу уложить это в сундуки, но не лучше ли отправить твой подарок с багажом? Мэгги могла бы присмотреть за ним вместе с другими вещами.

– Мэгги и я не едем с вами.

Обри уселась в свое любимое кресло и занялась вышиванием, словно не она только что взорвала эту бомбу.

– А с кем же вы поедете? – спросил Алван, все еще озадаченный. – Я думал, Анна и Мария предпочтут вернуться на зиму к себе домой.

Обри взглянула на него с раздражением.

– Тетя Клара не будет приглашена, не так ли? Алван, наконец, ухватил ход ее мыслей.

– Сейчас ей нет резона покидать Саутридж, она предпочитает остаться там. Но ваш отец ждет вас, Обри. Вы не можете разочаровать его. Он болен, если вы этого еще не заметили.

– Он не чувствовал себя больным, когда поскакал в Ноттингем при первом же намеке на революцию. Если он смог съездить туда, он сможет съездить и в Саутридж, чтобы меня увидеть. Возможно, я не смогу предложить ничего столь же существенного, как революция, но я хочу быть там. Не говори мне о разочаровании, Алван. Сколько рождественских праздников провела я в этом тоскливом месте, ожидая начала празднеств? И на сколько рождественских праздников мой отец приезжал за день до начала, целовал нас всех в щеку, чтобы на следующий день снова исчезнуть. Однажды замок Эшбрук, станет твоим, Алван, не моим. Я не хочу в этом участвовать. Алекс и Эверетт собираются пожениться и умдляют меня приехать. Я поеду туда, когда захочу.

Алван не мог с ней спорить. Хотя он и пытался, но сердце у него к этому не лежало. Он не больше, чем Анна, мог понять причины приезда Обри в Лондон. От Остина он получил краткую, без каких-либо объяснений, записку с просьбой присмотреть за ней. Возможно, она задумала вернуться к Остину и не хочет раскрывать своих планов. Он всем сердцем поддерживал этот поступок, но не мог оставить ее действовать в одиночку.