Лунный свет тебе к лицу (Ты обратилась в лунный свет)

— Забудьте о вашем идиотском предупреждении, — крикнул Эрл. — Мэги Холлоувей проникла сюда, украла мои колокольчики, а может, даже и гроб, а вы обвиняете меня? Странно! Думаю, вам следует искать ее сообщника. Она бы никогда не сделала это в одиночку.

Нейл схватил Бейтмана за лацканы пиджака.

— Заткнись, — крикнул он. — Ты отлично знаешь, что Мэги не брала этого барахла. Где бы она ни нашла эти колокольчики, они значили для нее что-то очень важное. А ты ответь мне кое-что. Дети в округе видели, как катафалк и машина Мэги отъехали вчера в десять часов отсюда. За каким рулем сидел ты?

— Нейл, вам лучше замолчать, — приказал Брауэр.

Нейл заметил гнев на лице шефа полиции, когда Роберт Стефенс оттащил его от Эрла Бейтмана.

«А мне плевать, — думал он. — Не время ходить на цыпочках вокруг обманщика».

— Вы имеете в виду мой катафалк? — спросил Бейтман. — Это невозможно. Он в гараже.

Перегнав всех, Бейтман слетел вниз по лестнице прямо к гаражу, открыл дверь и вбежал внутрь, преследуемый остальными.

— Им кто-то пользовался, — заявил он, всматриваясь сквозь окно. — Посмотрите. На коврике грязь!

Нейлу хотелось задушить его, вытрясти из него правду. Как смог он заставить Мэги поехать за ним в этом катафалке? Или ее машину вел кто-то другой.

Лайам Пейн взял кузена за руку.

— Эрл, все будет хорошо. Я поеду в полицию с тобой. Вызову адвоката.

Нейл и его отец отказались уехать домой. Они сидели в комнате ожидания в полиции. Время от времени к ним подходил детектив Хаггерти.

— Он отказался от адвоката, отвечает на все вопросы! Настаивает на том, что был в Провиденсе вчера вечером и может доказать это телефонными звонками, которые сделал из своей квартиры. При таких обстоятельствах мы просто не можем его задерживать.

— Но мы знаем, что он что-то сделал с Мэги, — протестовал Нейл. — Он должен помочь нам найти ее! Хаггерти покачал головой.

— Его больше беспокоит его гроб и грязь в этом старом катафалке, чем мисс Холлоувей. Он думает, что она привела с собой кого-то, чтобы украсть гроб и колокольчики, потом они вывезли это на катафалке, ключи от которого висели в кабинете на виду. Кузен собирается отвезти его обратно в музей.

— Вы не можете его отпустить, — возмутился Нейл.

— Мы не можем его не отпустить. — ответил Хаггерти.

Детектив поколебался, потом сказал:

— Рано или поздно это откроется, а вам будет интересно знать. Видите ли, мы еще рассматриваем жалобы на беспорядки в «Латам Мейнор», все из-за посмертной записки адвоката, покончившего с собой. Пока нас не было, шефу пришло сообщение. Он задался целью выяснить, кто реальный владелец «Латам Мейнор». Догадайтесь, кто он? Не кто иной, как кузен Бейтмана, мистер Лайам Моор Пейн.

Хаггерти испуганно оглянулся, словно боясь, что Пейн у него за спиной.

— Он, кажется, все еще здесь, решил присутствовать при допросе кузена. Мы спросили его о владении «Латам Мейнор». Сразу все признал. Сказал, что это хорошее вложение капитала. Но кажется, ему не хочется, чтобы об этом все знали. Говорит, если люди узнают, его будут одолевать жалобами и просьбами. В этом есть свой резон, не так ли?

Было почти восемь часов, когда Роберт Стефенс обратился к сыну:

— Ладно, Нейл, пойдем лучше домой.

Их машина была припаркована через дорогу от полицейского участка. Как только Стефенс включил зажигание, зазвонил телефон. Ответил Нейл.

Это была Долорес Стефенс. Когда они уехали в музей, она вернулась домой.

— Известно что-нибудь о Мэги? — нетерпеливо спросила она.

— Нет, мама. Мы, наверное, скоро будем дома.

— Нейл, мне только что звонила миссис Сара Ку-шинг. Она сказала, что ее мама, миссис Бейнбридж, живет в «Латам Мейнор», и вы сегодня разговаривали с ней.

— Верно. — Нейл ощутил растущий интерес.

— Мать миссис Кушинг кое-что вспомнила, что может быть интересно, и позвала дочь, а та нашла наш телефон, чтобы связаться с вами. Миссис Бейнбридж сказала, что вспомнила, как Мэги упоминала колокольчик, который нашла на могиле своей мачехи. Она хотела знать, не является ли украшение могилы колокольчиками какой-то традицией. Миссис Бейнбридж подумала, что, возможно, Мэги говорила о викторианских колокольчиках профессора Бейтмана. Я не понимаю, что все это значит, но хотела, чтобы ты узнал как можно скорее. — закончила она. — До встречи.

Нейл пересказал все отцу.

— Что ты думаешь об этом? — спросил Роберт Стефенс сына, заводя машину.

— Подожди минуту, папа. Не заводи мотор, — быстро проговорил Нейл. — Что я думаю? Очень многое. Колокольчики, что мы обнаружили в студии Мэги, она, наверное, нашла на могиле матери и еще на чьей-то могиле, возможно, кого-то, кто жил в пансионате. Зачем ей тогда спрашивать об этом? Если даже она вернулась в музей вчера вечером, в чем я сомневаюсь, то лишь для того, чтобы убедиться, что их не достает в коллекции Бейтмана.

— Вот они идут, — прошептал Роберт Стефенс, когда Бейтман и Пейн вышли из полицейского участка. Они наблюдали, как те сели в «ягуар» Пейна и некоторое время сидели в машине, оживленно разговаривая.

Дождь прекратился, и полная луна заливала светом и без того хорошо освещенную площадку вокруг здания.