Лунный Ветер

— Продолжим, — сказал Маркус, — я говорил со всеми главами, и все они согласились, что ты должна остаться, Элль. Если хочешь, можешь поехать со мной на плантации, и я познакомлю тебя с некоторыми.

— Конечно. Чем скорее я смогу здесь освоиться, тем быстрее я смешаюсь с остальными, верно?

Гертруда снова хихикнула и кивнула:

— Это боевой настрой, Элль.

Она мягко сжала мою руку, проходя мимо.

— Погодите, соберу вам обед и флягу чая в дорогу, — женщина посмотрела на нас обоих.

Не став ждать, Маркус начал задавать мне вопросы о моих способностях. Он хотел знать, когда я взошла и как давно мой дракон мертв. Я ответила, что Огонь был синего цвета, это автоматически заставило их думать, что мой дракон был Солнечным Взрывом и погиб недавно. Это все, что я сказала. Других вопросов он не задавал.

— Энни — Солнечный Взрыв. У твоего дракона все еще была способность трансформироваться?

Я снова с трудом сглотнула. Что он имел в виду? Я кивнула.

— Они обнаружили, что он дракон, и поэтому убили его?

Я снова кивнула.

— Мне так жаль, Элль. Потерять дракона — это одно, но потеря Дента — вот чего я не пожелал бы своему злейшему врагу.

Я посмотрела на Маркуса. Он действительно очень напоминал мне моего отца, и я знаю, что они, вероятно, никогда не говорили друг с другом, так как Маркус был человеком, а Герберт — драконом.

Гертруда положила два сандвича в коробку и протянула нам фляжку с чаем.

— Увидимся вечером.

Маркус поцеловал ее в щеку, и я улыбнулась, следуя за ним из кухни, мимо гостиной к входной двери.

На улице меня ждала повозка с лошадью, и я снова почувствовала себя так, словно перенеслась в девятнадцатый век. Если бы не электричество и старый телевизор, поклялась бы, что приобрела новую способность телепортироваться.

Я никогда раньше не была в таком фургоне и увидела, что Маркус улыбается, когда я села рядом с ним на деревянную скамейку.

Он легонько хлопнул вожжами, и мы рывком двинулись вперед. Стук копыт пробудил воспоминание, о котором я и не подозревала, и я предположила, что это было с той ночи, когда меня нашел его отец. Это заставило снова подумать о том поцелуе и о том, что он вызвал.

Я отогнала мысли о Блейке и сосредоточилась на пейзаже. Было потрясающе красиво. Земли, полные роскошного урожая, расстилались передо мной, насколько можно было видеть. Мы миновали еще один дом, и женщина, которая развешивала белье на веревке, помахала Маркусу. Он помахал в ответ, когда мы проезжали мимо.

Мы ехали прямо, пока не добрались до пары рабочих в поле. Судя по всему, они собирали капусту. Пахло гнилыми зубами, и я слегка зажала нос.

— Запах не такой уж замечательный, не так ли?

Я хихикнула, когда мы проезжали мимо капусты. Лошадь бежала мимо огромных деревьев и повернула направо. Все больше рабочих на ферме останавливались и махали руками. Все они были очень дружелюбны. Я улыбалась в ответ, когда повозка поехала дальше. Потом появились деревья, много деревьев: апельсиновые, яблони, груши и персики… Все было усыпано плодами. В этом не было никакого смысла. Я знала, что груша — летний фрукт. Это была еще одна деталь, которая не вписывалась. Предполагалось, что будет холоднее, так как мы отправлялись в зиму, а не в лето. Я выдохнула мягкий воздух, когда послышался чей-то свист. Мелодия была четкой, мне всегда хотелось так свистеть.

Фургон, наконец, остановился и Маркус помог мне спуститься.

— Спасибо.

Он провел меня сквозь ряды виноградника. Виноградины висели будто красные — почти фиолетовые — шары для гольфа. Я никогда не видела винограда такого размера.

Люди смотрели на нас, проходивших мимо, останавливались на секунду и улыбались, а затем возвращались к сбору урожая. Мелодия становилась все громче, и я поняла, что кто-то в этом ряду насвистывает эту чудесную, оптимистичную мелодию.

Я улыбалась в ответ, что было неловко, так как я не знала никого из этих людей, но они все согласились, что я могу остаться, поэтому решила, что должна поблагодарить их, быть дружелюбной и улыбаться в ответ.

Маркус остановился прямо перед насвистывающим стариком.

— Папа, — окликнул он, старик поднял глаза и перестал насвистывать, держа в руке только что сорванный виноград. У него были седые волосы и множество морщин вокруг самых голубых глаз, которые я когда-либо видела.

— Смотри, кто проснулся, — добавил Маркус.

Старик улыбнулся мне и встал, бросив только что срезанную гроздь винограда в почти полную корзину.

— И кто это у нас такой? — дружелюбно спросил он.

— Элинор, — снова соврала я, протягивая руку человеку, который, как я полагала, спас мне жизнь.

— Что ж, Элинор, добро пожаловать в Алкадин, — он пожал мою руку и посмотрел на Маркуса. — Ты уже рассказал ей, что у нас и как?

— Ещё нет, отец. Бедняжка Элль только проснулась. Я подумал, что если она проведёт сегодняшний день с тобой…

Старик рассмеялся.

— Ты перекладываешь всю ответственность на старика? Маркус, я же не так тебя воспитывал.

— Я знаю, отец. Прости меня, пожалуйста, — лукаво ответил тот.

— Элль, бери корзину и занимай место рядом со мной, — сказал старик. Маркус попрощался и направился обратно к фургончику.