Лунный ветер

— Не думаю, что созерцание моего танца доставит тебе такое уж удовольствие.

— Но я хочу видеть тебя весёлой! Хочу, чтобы у тебя кружилась голова, хочу, чтобы ты улыбалась и смеялась, а не сидела здесь букой! — сестра порывисто взяла меня за руки. — Бекки, ну пожалуйста!

— Бланш…

— Дамы! — Том, подоспевший к месту разговора с двумя товарищами, заставил девушек дружно повернуться к ним. Мой жених одарил меня понимающей улыбкой; глубокий изумрудный цвет его фрака изумительно оттенял зелень глаз. — Понимаю ваше желание поговорить с подругой, но бал предназначен для танцев. Наговориться успеем за ужином. — Он галантно поклонился Элизабет. — Мисс Гринхауз, не подарите ли мне следующий танец?

Та, мигом забыв обо мне, благосклонно протянула ему руку, приятели Тома ангажировали Бланш и Эмили — и, напоследок кинув на меня взгляд, полный заговорщицкой хитрецы, Том увёл надоедливых собеседниц прочь.

Я надеялась, что он различил благодарность, которой был исполнен мой ответный взгляд.

Нет, всё-таки из всех мужчин, что я знала, Том был для меня самой подходящей парой. Действительно, что ещё мне нужно? Он прекрасно понимает и угадывает мои желания, он учтив, нежен и внимателен (тот единственный срыв — не в счёт). Он — жених, о котором большинство юных леди могут только мечтать, и будет таким мужем, который заставит многих завидовать мне. И лорд Чейнз прав: вероятность встретить кого-то, кого я искренне и страстно полюблю и с кем мне не помешают обручиться сословные рамки или другие препятствия, ничтожно мала. Я скользнула взглядом по пёстрой бальной толпе, со странной досадой осознавая, что ищу один неизменно чёрный силуэт.

Из всех мужчин, что я знала…

— Вы не чувствуете себя чудовищем, случайно заявившимся на бал простых смертных, мисс Лочестер?

Голос того, кого я искала, раздался над самым моим ухом, но я не вздрогнула и не обернулась.

— Вы скрываете свой истинный лик под маской, однако стоит вашей маске упасть, и все с криком ужаса побегут от вас, а праздник будет безнадёжно испорчен, — негромко продолжил мистер Форбиден. Я отчётливо представила, как он стоит за спинкой моего стула, скучающе глядя на пары, кружившиеся перед нами, не обращая никакого внимания на гостей вокруг. — Но вы не позволяете ей упасть, притворяясь обычным человеком, таким же, как все вокруг… а в глубине души только и мечтаете о том моменте, когда бал окончится, позволив вам вернуться в своё уютное логово.

Любопытное сравнение. Я бы даже сказала, весьма любопытное.

И весьма многозначительное.

— Если это и так, я здесь не единственное чудовище, — заметила я, чуть повернув голову, глядя на него снизу вверх. — Это немного утешает.

Его улыбка была такой тонкой, что её легко можно было принять за игру света.

Даже на бал он пришёл в чёрном. Впрочем, это был праздничный чёрный: не аскетичный невыразительный цвет, в который облачались жрецы и Инквизиторы, а чёрный цвет аристократов — бархат и шёлк, отливающий блеском воронова крыла. И в этом чёрном хозяин Хепберн-парка смотрелся изящнее и богаче многих почтенных джентльменов, которые предпочли сапфирную синеву или рубиновый багрянец, дополненные золотом и серебром.

За вечер я уже заметила не один заинтересованный или возмущённый взгляд, который устремляли на мистера Форбидена местные дамы. Возмущённый — тех, кто верил слухам и кого приводил в негодование тот факт, что за весь вечер «корсар» так и не удостоил никого хотя бы одним танцем. Заинтересованный — тех, кого такое поведение лишь больше интриговало.

И для кого немаленькое состояние нового соседа вкупе с его неоспоримыми достоинствами явно затмило все видимые и мнимые недостатки.

— Вижу, вы действительно не танцуете, мистер Форбиден. Вняли моему совету?

— Как я и говорил, из всего этого собрания я желал бы пригласить лишь одну даму. Но она не изъявляет особого желания танцевать с кем-либо, а мне претит насилие над прекрасными созданиями.

Я усмехнулась, почему-то вспомнив свою изгрызенную и исцарапанную дверь.

— Уверяю вас, — сказала я вслух, — вы немногое потеряли.

— Позвольте мне самому судить об этом. — Мистер Форбиден бесстрастно склонил голову набок. — Принимаете поздравления, я погляжу. Ваша матушка просто сама не своя от счастья. Быть может, и вас всеобщее восхищение и зависть заставят переменить мнение о грядущем браке.

Он говорил предельно тихо, так, чтобы за бальным шумом его могла расслышать я одна.

— Ни чужое восхищение, ни тем более чья-то зависть меня не прельщают, — так же тихо откликнулась я.

— Жаль. Сомневаюсь, что теперь у вас есть иной выход, кроме выхода к алтарю под руку с лордом Томасом, а при таком раскладе куда приятнее для вас было бы находить в этом удовольствие. Хотя если вам доставляет удовольствие ощущать себя мученицей…

— Я могу разорвать помолвку в любой момент.

— Охотно верю. — Он даже не старался скрыть насмешку в голосе. — В конце концов, нет ни малейшего основания полагать, что ваш благородный жених не сдержит своих клятв.