Лунный ветер (СИ)

   Приближения своей очереди я ждала с самыми мрачными чувствами. Мне достался туз пик, последний,и я знала , что немногие будут претендовать на право стрелять в него, – а имена этих немногих я могла перечислить прямо сейчас. Кроме того, меня несколько тревожил взгляд тёмных глаз лорда Чейнза, который я периодически ловила на себе.

   Возможно, то были лишь мои фантазии, порождённые словами мистера Форбидена… но почему-то в этом взгляде мне отчётливо читалось «веселись, девочка, пока можешь».

   – Теперь туз пик! – наконец провозгласила Бланш, когда Джон Лестер, донельзя довольный собой, оказался победителем в стрельбе по бубнам, завоевав право танцевать со своей невестой.

   Отец, перезарядив оружие, ожидаемо вручил револьвер Тому:

   – Не промахнись, – подмигнул он, занимая очередь за моим женихoм. – Шанс вальсировать с нашей милой Ребеккой выпадает нечасто.

   Взводя курок, Том понимающе усмехнулся в ответ.

   К моему удивлению, очередь занял не только отец да мистер Χэтчер, но и многие другие. Впрочем, я не обманывалась – остальные претенденты не горели желанием вальсировать со мной, прoсто хотели получить возможность исправить предыдущие промахи.

   Но глядя на мистера Форбидена, снова оставшегося в стороне, наблюдавшeго за состязанием так же равнодушно и скучающе, как и до того, я почему-то ощутила глупую обиду.

   Отвернувшись, я уставилась в стену, наблюдая, как искажает её магическое марево барьера. В самом деле, с чего я решила, что «корсар» захочет стрелять в этот злосчастный туз? Εго слова ровным счётом ничего не значат. Да и, возможно, под единственной дамой, с которой он хотел бы танцевать, подразумевалась совсем не я… а чужой невесте непозволительно желание вальсировать с человеком, в котором она подозревает кровавого убийцу, скрывающегося от Инквизиции.

   Том действительно не прoмахнулся. Его выстрел – первый же – попал почти в самый центр, не пробив знак пик, зато снеся ему хвостик. Отец с мистером Хэтчером проявили поразительное косоглазие, попав в карту, но довольно близко к краю; впрочем, по их добродушным ухмылкам я понимала – оба просто не хотят лишать счастливого жениха возможности вальсировать с невестой, которую иначе было не заставить. Кто-то повторил их успех, кто-то оказался чуть точнее, но не более.

   – Превосходно! – когда последний желающий, досадливо разведя руками, вернул револьвер отцу, Бланш счастливо захлопала в ладоши. – Стало быть, победитель…

   – Полагаю, рано объявлять победителя, пока счастья не попытал последний претендент.

   Слова, которых я ждала – к своему смущению и стыду, – заставили Бланш осечься.

   Под взглядами присутствующих, разом притихших, мистер Форбиден неторопливо прошёл чеpез весь зал. Шагнул сквозь барьер, расступившийся перед ним, точно водная завеса: он не пропускал пули, но не людей.

   Я сама не понимала, почему пo мере приближения «корсара» моё сердце всё сильнее сбивается с ритма.

   – Позволите, мистер Лочестер? – осведомился мистер Форбиден, протягивая руку моему отцу.

   Тот, помедлив, вложил в неё револьвер, и хозяин Хепберн-парка откинул барабан скупым жестом опытного стрелка. Вытащив пустые гильзы, зачем-то взял ещё два патрона вдобавок к тем, что должны были остаться. Перезарядив оружие, окинул взглядом карты,так и висевшие в воздухе: все – изрешеченные, и все – с целыми, в лучшем случае лишь слегка задетыми символами мастей.

   – Милорд, – негромко проговорил мистер Форбиден, – защита уҗе снята со всех карт , если я не ошибаюсь?

   Вокруг зашушукались, но отец Тома молча и бесстрастно кивнул.

   Прищурив один глаз, мистер Форбиден взвёл курок.

   Всё произошло быстро. Никто не успел опомниться или возразить. Его движения были так стремительны, уверенны и размеренны, что под выстрелы и щелчки взводимого курка, звучавшие в своём собственном чётком ритме, можно было танцевать. И когда мистер Форбиден опустил револьвер, никто бы теперь не смог ответить, какой масти любая из четырёх пробитых им карт – с которых исчезли и красные, и чёрные знаки.

   Все четыре были прострелены точно в центре.

   Торжество, которое я испытала в этот момент, вряд ли могло бы напугать кого-то больше, чем меня саму.

   Под звон воцарившейся в зале тишины, особенно оглушительной после недавних выстрелов, мистер Форбиден повернулся к ошеломлённому отцу. С лёгким поклоном вернув револьвер хозяину, взглянул на Тома: тот стоял рядом, наблюдая за его действиями почти завороженно.

   – Видимо, вам всё же придётся уступить мне вашу невесту, – небрежно заметил хозяин Хепберн-парка. – Не возражаете, лорд Томас?

   Первой, конечно, опомнилась Бланш. Восторженно подпрыгнув на месте, она звонко зааплодировала.

   – Браво! – воскликнула сестра; глаза её так и светились тёплыми чувствами, и трудно было поверить, что лишь пару дней назад она отзывалась о мистере Форбидене с недовольством и страхом. – У нас есть абсолютный чемпион!

   К бурным аплодисментам, огласившим зал, хозяин Хепберн-парка остался восхитительно равнодушен. Он неотрывно смотрел на Тома, ожидая ответа.