Лунный зверь

А-кам так и сделал. В пути он перенес немало испытаний, но преодолевал трудности стойко, как и следует взрослому лису. Он знал: детство его позади, теперь у него есть обязанности и к жизни он должен относиться серьезно. А-кам быстро привык путешествовать прямо по шпалам — поняв по гудению рельсов, что приближается поезд, он спускался с насыпи и прятался в траве. Разумеется, в дороге ему не раз встречались другие лисы, но он с уважением относился к их территориальным правам, и чужаки тоже платили ему уважением. Пару раз лис столкнулся и с собаками, но жестокий урок, преподанный Сейбром, пошел ему впрок. Теперь он знал, что с собаками надо действовать хитростью. А-кам был не робкого десятка, но попусту рисковать жизнью не собирался. Только дурак очертя голову сунется собаке в пасть, когда есть возможность улизнуть. Только дурак не использует против противника основное оружие лис — ловкость и смекалку. А-кам отнюдь не был дураком. Истинный сын своего племени, он обладал и умом, и ловкостью, и осмотрительностью. Стоило ему почуять опасность, и он ускользал, неуловимый и стремительный, как тень. Врагу редко удавалось заметить его хотя бы краешком глаза. А-кам избегал открытых мест для ночлега, предпочитая густые заросли, укромные впадины, канавы и низины. Теперь даже птицы при его приближении не поднимали гама, так незаметно он крался. Сон его был на удивление чуток — в любую секунду лис мог вскочить и скрыться, рыжей молнией мелькнув перед опешившим преследователем.

Оказавшись в городе, А-кам сразу смекнул, что здесь творится что-то неладное. В воздухе носился запах опасности. Лис не стал ждать встречи с тем, кто распространяет этот запах. Он незамедлительно отправился к родителям.

Благополучно добравшись до свалки, А-кам юркнул в один из знакомых проходов. Конечно, за время его отсутствия многое изменилось — люди ведь постоянно возятся среди куч ржавого железа, что-то добавляют, что-то уволакивают прочь. Отыскать главный коридор оказалось не так просто, но в конце концов лис нашел его и устремился к родной норе-машине. Сердце его колотилось в предвкушении долгожданного свидания. В пути у него не было времени помечтать о том, как примут его родные, что он им расскажет. Но сейчас, когда заветный миг близился, А-кам задыхался от радости. До норы оставалось всего несколько футов. Сгорая от нетерпения, блудный сын перешел на бег и так разогнался, что, влетев в машину, едва не сбил Камио.

Отец встречал сына у самого входа. Оба покатились кубарем, одурев от счастья.

— Я дома! Я дома! — повторял А-кам.

Мать и сестра вихрем налетели на него, облизывая и ласково покусывая. Обе не знали удержу, и, когда первый шквал восторга немного улегся, шуба у А-кама была совершенно мокрая. Но он лишь довольно встряхнулся, не спуская с родных сияющего, гордого взгляда.

О-ха невольно застонала, увидев, что на месте хвоста у блудного сына обрубок, но А-кам оставил этот горестный вздох без внимания.

— А где А-сак? — оглядевшись, спросил он.

— Да все еще бродит где-то… Подыскивает нору, — ответил Камио.

— А-ааа, — протянул А-кам.

Он уловил в голосе отца нотки тщательно скрываемой тревоги и не стал расспрашивать про брата. Радость встречи была так велика, что не хотелось омрачать ее.

— Миц! — удивленно воскликнул А-кам, заметив на сестре ошейник.

Лисичка поняла, о чем он, и предупредила его вопрос:

— Об этом потом. Сначала расскажи, где ты пропадал.

И А-кам приступил к рассказу о своих приключениях, первым делом предупредив, что теперь его следует называть А-салла, так как он женат на лисице редкой красоты, по имени О-солло.

Часть седьмая Обитель ветров

ГЛАВА 31

— Так, говоришь, твоя подруга — лисица редкой красоты? — спросила О-ха, когда А-кам закончил свою историю.

Пока он рассказывал, мать не сводила с него глаз. Похоже, думала она, А-кам, хоть и остался без хвоста, сумел устроить свою жизнь. Да, этот сын стал для нее настоящим утешением!

— Ну, конечно, она не красивее, чем ты… или Миц, — промямлил А-кам, не желавший грешить ни против истины, ни против вежливости.

— Зачем ты все испортил! — возмутилась Миц. — Запомни, сразу всем не угодишь! Только я представила себе красавицу лисицу в бархатистой шубке, на которой играют солнечные лучи… лисицу с гордо посаженной головкой и глубокими темными глазами, лисицу, перед которой устыдилась бы охотничья луна, как ты…

— Да, да, моя О-солло в точности такая! — возбужденно перебил А-кам.

— А раз такая, не разрушай этот чудесный образ. Я всегда буду гордиться, что мой брат спас удивительную красавицу из лап смерти.

— Насколько я понял, А-кам, ты говорил, что не можешь применить к жизни уроки своей матери, — перевел разговор на более важную тему Камио.

А-кам взглянул на отца с нескрываемой обидой: