Луноликий Берия (СИ)

Именно в описываемое время рядом с ней открыли небольшое грузинское кафе, где первые недели цены не намного превышали аналогичные в рабочих столовых. В качестве бонуса постоянным посетителям подавали восхитительное домашнее вино. Мы с Берией, страстные почитатели халявы и крепких грузинских напитков, были, естественно, завсегдатаями. Приняв обед, после которого друзей как обычно поражала томная дремота, мы совершали традиционный моцион по улице Архипова, взирая на причудливую золочёную луковку с Маген-Давидом на маковке.

В день знамения, откушавши в кафе и приняв дармовое вино на грудь, мы посчитали трапезу незавершенной и с учетом стрессового состояния заказали по сто пятьдесят. Вышли в совершенно восхитительном состоянии духа и направились давно проторенным маршрутом к Синагоге. Берия, забыв о перипетиях последних дней, демонстрировал мне каталог машин марки "Форд", отмечая грязным ногтем места с описанием неоспоримых преимуществ выбранного им автомобиля. Я, далекий от автопрома человек, благосклонно взирал на глянцевые страницы, обращая внимание на фотографии длинноногих манекенщиц, рекламирующих зарубежные авто.

"Хальт!" -- словно выстрел, прозвучала известная по кинофильмам про войну гортанная команда. Глянцевый каталог выпал из рук. Напротив нас стояли два гестаповца в длинных кожаных плащах с автоматами Шмайсера МП-40 наперевес. Поодаль, перегораживая улицу Архипова, виднелся защитного цвета комуфлированный мотоцикл с коляской и пулеметом. Но самое ужасное мы увидели впереди: мимо Синагоги угрюмо брели серые колонны пленных с желтыми шестиконечными звездами на рукавах. На них, брызгая пеной, рвались с поводков немецкие овчарки, а гогочущие солдаты вермахта науськивали собак, бросая в толпу объедки куриных костей.

Берия стал заваливаться на бок. Я пытался сохранить самообладание. "Вот он временно?й портал! Вот оно -- путешествие в прошлое, о котором так долго твердили уфологи из "Космопоиска"! -- пульсировала в моем мозгу единственная трезвая мысль. Берию уже подхватили автоматчики и вели в сторону пленных евреев. Мой бедный друг пытался вырываться и кричал что-то невнятное. Я бросился ему на помощь. "Господа, граждане гестаповцы, отпустите! Отпустите ради Христа! -- вопил плененный Берия, суча ногами. -- Отпустите, говорю! Отпустите -- укажу, где скрывается один учёный еврей!" Мне стало стыдно за товарища и я машинально полез в карман за "ксивой" дабы вступить в переговоры с германскими коллегами.

"Камера! Мотор! Снято!" -- гаркнул на всю улицу Архипова громкоговоритель вихрастого мужика в куртке-аляске. Толпа евреев рассыпалась и принялась стрелять сигареты у своих конвоиров. Режиссёр, опустив "матюгальник", зло отчитывал одного из гестаповцев. Берия не верил в свое спасение. Меня начали раздирать позывы утробного смеха. Кино! Мы вляпались на съемки фильма! Схватив друга за рукав, я потянул его по направлению к Конторе. Сзади прозвучал бутафорский выстрел, но нам уже не было страшно. Мы задыхались от смеха и, перебивая друг друга, делились впечатлениями от увиденного.

Наконец, когда все эмоции были израсходованы, мой друг внезапно стал серьезным и, подняв руку, потребовал внимания. "Николаич! Я знаю что делать!" -- "Что? -- не понял я, -- о чём ты говоришь?" -- "Николаич, мы спишем все на них!" -- "На кого?" -- "На евреев! На них все списывают". План родился мгновенно. Мы выдаем оставшуюся в заначке часть "гонораров" Рабиновичу, отправляем его на Землю Обетованную или в Канаду, потом его же разоблачаем и... Дальше пошла такая фантазия, что мне по сию пору стыдно вспоминать детали. Именно тогда я утвердился в мысли, что каждому праведнику, попавшему в трудное положение, случается знамение, вызволяющее его из пут руками дьявола!

***

Признаюсь, описывая это рядовое событие, я сильно сгустил краски. Душевно здоровой части россиян было совершенно "до лампочки" все эти виртуальные страсти. За один день ныне почивший Черкизовский рынок пропускал через свои кишечные лабиринты в десятки раз больше людей, чем то их количество, которое хоть краем уха слышало о сетевом происшествии. Граждане России уверенно ковали каждый свое маленькое счастье. Нам уже стало глубоко наплевать на Космос, мирный атом и даже на балет. Среди пассажиров метро стало не модным прятать глаза от вошедшего инвалида за "Доктором Живаго". Моя сестра, золотая медалистка в школе и обладатель красного диплома строительного института, на мои страхи, высказанные ей за утренним чаем, резонно заметила: "Да кому ты на фиг нужен со своим "Когтем""! После чего свернула огромную клетчатую сумку и отправилась в Лужники за товаром.

Сестра была права. И хотя она не знала, как зовут нашего премьер-министра, не могла отличить ФАПСИ от СВР, назвала Дерипаску якутским шаманом и даже обещала привезти газету со статьей о его чудоподобных сеансах массового исцеления, все же моя сестра была ближе к истине, чем я. Девяносто девяти процентам просвещенных россиян было глубоко наплевать на все, что выходило за пределы потребностей нормального шимпанзе.