Луноликий Берия (СИ)

Командировал я на следующий день Берию в Митино. Возвращается с пустыми руками. "Продано! -- говорит, -- и у меня ни одного диска!" Вспомнил я тут своего друга Борьку. Вечером в пятницу иду к нему в гости. Плачусь, мол, не разыщешь искомое, иначе придется мне переквалифицироваться в сантехника! Борька, хоть до шабата всего час остался, но печаль мою как свою воспринял. Не хотел терять друга-гоя из высших гойских сфер. Стал он один за другим диски в дисковод вставлять. "А зохер вей! -- кричит, -- есть! Есть диск от "Атолла", и не один!" Я -- к монитору. Матерь Божья! А там -- сводка перехвата разговоров Березовского с Татьяной Дьяченко. Обнял я своего родного иудея и наутро уже вручил заветный диск на экспертизу Берии. Тот и пятнадцати минут не поработав, бежит назад. "Срочно, -- кричит, -- назначай встречу с твоим программистом!" -- "Зачем человека беспокоить? -- возражаю ему, -- информация у нас в кармане, обойдёмся без Борьки" Не слушает меня Берия, торопит. Оказывается, за время службы в моём оперативном подразделении, он уже все HTML-коды успел забыть. "Нам немедленно нужно создать сайт! Время на исходе, -- настаивает мой друг, -- а я как назло, квалификацию всю с тобой, высокопоставленным балбесом, растерял! Нам специалист нужен. Борька твой -- надежный?" -- "Как скала!" -- отвечаю. -- "Звони!" -- потребовал Берия.

Слава Богу, застали моего друга дома. Сидит, ждет звонка из роддома. Уламывать долго не пришлось и 26 ноября мы уже обсуждали будущий сайт, попивая пиво на Красносельской возле дома его родителей. Но прежде чем обсуждать, Берия закатил мне истерику: "Ты что не предупредил, что Борька -- еврей?!!" -- "Так я и не знал, что ты антисемит!" В общем, получил я по полной за национальную близорукость, равно -- и за участие в сионистском заговоре. Пока мы препирались в сторонке, "сионист" Борька заканчивал из горла вторую бутылку "Клинского". Холодно было -- зуб на зуб не попадал.

У меня уже первая влага из носа упала, когда уломал-таки Берию заключить союз с "закулисьем". Подходим к Борьке, а он, допив свое пиво, учтиво рекомендует перенести совещание из промозглого ларькового "шанхая" в ближайшее кафе. Берия -- вижу по лицу -- по-достоинству оценил разумность моего соседа-семита. Зашли в кафе, а там "Американ бой" на полную громкость -- слово не скажешь. Но зато есть тёплая водка и холодная свиная рулька.

После первой стопки националист Берия начал пытать моего друга на предмет знания интернет-премудростей. После второй -- перешли на ты. Третья дала старт фантазии на тему российско-еврейской дружбы. На четвертой смычка с сионизмом окрепла, а уже на пятой Луноликий Берия сознался в том что его племянница двумя годами раньше вышла за еврея и уже год как проживает в Хайфе. Не помню, на какой стопке Борис пригласил антисемита съездить подлечиться на Мертвое море, а заодно и совершить паломничество к христианским святыням.

Берию нельзя было остановить. Он нес околесицу о нашем общем предке, о деве Марии, которую иудейский царь вывез из Сибири, об Иисусе Христе, останки которого были извлечены на месте языческого капища под Малоярославцем. Договорился даже до того, что еврейский бог (то ли Иелохим, то ли Яхве) -- это два разных мужика, и оба -- от рождения рыжие и косые. По всему чувствовалось, что и Борьке мой подчиненный начинал нравиться. Наконец, когда окружающий мир заиграл всеми красками, вернулись к основной теме разговора.

Экспромт-совещание продолжалось. Решительно порвав с антисемитизмом, Берия полез целоваться с Борькой. Исполненный чувством ответственности и гомофобии, я в корне пресек нарождающийся союз двух великих народов, а заодно лишил права голоса своего распоясавшегося подчинённого. Борис был трезв и мозг его работал. Он вообще был умеренным во всем, кроме размножения. Пригубив свою стопку, сосед сказал, что знает, как помочь своим друзьям, но помогать не станет. На мой отчаянный с фальцетом "Ну, почему?!!" коротко ответил -- "Шабат!" В угасающем Берии вновь проснулся русский шовинист. "Давай, "шлёпнем" его и разойдемся!" -- миролюбиво предложил он, шаря по карманам в поисках табельного оружия.

Инстинктивный порыв моего друга требует небольшого пояснения. Во всех спецслужбах мира существует один удивительный феномен: настоящие опера? терпеть не могут оружия. Если опер таскает с собой пистолет, -- значит он либо молод, либо плохой о?пер. Бывают исключения, когда после раскрытия серьёзного дела, оставшиеся на свободе фигуранты организуют настоящую охоту на удачливого сыскаря. Тогда да... тогда опер уже не расстается с оружием. Даже ночью, когда пистолет под подушкой, а поверх одеяла -- холодный бронежилет.

Боготворят и обожают оружие только сотрудники вспомогательных служб. В нормальном государстве самым уважаемым членом правоохранительной системы, а заодно и разведсообщества является хилый, прокуренный о?пер с красными от... ну, скажем, от бессонницы глазами, который овладевает пистолетом ровно настолько, чтобы суметь одним движением руки открыть с его помощью бутылку пива.