Луноликий

Его голень была просунута между двумя прутьями витого металла. Кость голени торчала из мясистой массы и указывала на Луноликого, как обвиняющий палец. Позвоночник другого мужчины был вывернут под невозможным углом. Его грудь быстро поднималась и опускалась, а легкие свистели при каждом вдохе.

Луноликий не обращал на них внимания. Его внимание было приковано только к женщине, блондинке лет тридцати с небольшим, худой, как ирбис. Луноликий отцепил ее конечности от обломков. Дорога сбрила правую сторону ее лица и обнажила часть черепа. Впрочем, Мясу было все равно. Его интересовала ее пизда. Он перекинул ее через плечо и вернулся к грузовику.

- Скорую, придурок, - крикнул ему вслед мужчина.

Он бросил ее на заднее сиденье. Она уставилась на него, моргая в лучах полуденного солнца.

- Ты - Сатана? - спросила она.

Луноликий усмехнулся. Он был еще хуже. Он развернул грузовик. Мужчины все еще лежали среди искореженных обломков своих велосипедов. Луноликий дал полный газ. Шины взвизгнули, задние колеса закрутились и заскользили по гравию, поднимая тучи зернистой пыли. Пикап разогнался до восьмидесяти, прежде чем врезаться в визжащих велосипедистов. Людей и металл подхватило под бампер и потащило по усеянному камнями шоссе с нарастающей скоростью. Из-под шасси летели сине-красные искры, а в воздухе висел запах горелой резины.

Грузовик с грохотом выплевывал различные части тела: раздробленные сегменты конечностей, большие, не поддающиеся идентификации, дрожащие куски и длинный шлейф кишок, которые неслись позади, как серпантин "только что женился". За несколько миль до дома от них отделились несколько кусков туловища и пара избитых голов. Вороны и динго приберут их к утру, а Луноликий вернется за сломанными частями велосипедов.

К тому времени, как он свернул на подъездную дорожку, звезды уже показались. В доме было тихо и темно. Он открыл заднюю дверь грузовика и полез внутрь, чтобы забрать женщину. Она вела себя тихо во время поездки, и он подозревал, что это шок. Когда он поднял ее, ее кожа была холодной. Он прижал руку к ее груди, и ее сердце замерло. Луноликий не видел никакой крови, кроме как на ее лице. Должно быть, у нее были внутренние повреждения. На мгновение он подумал о том, чтобы отвести ее к своему отцу. Она все равно была бы мертва через несколько часов. Какое это имело бы значение? Нет, его отец всегда выбрасывал мясо после истечения срока годности. Он приходил в ярость, и его визг так бы и продолжился. Черт! Ему нужна была другая женщина.

Пурпурный Ублажитель

- Твою мать! Что за спешка, - сказала Реба, обозревая бойню. - Я не была уверена насчет ручки от метлы в заднице Дэниела, но я подумала, что это поэтическая справедливость, учитывая, что такие придурки, как он, проходят через жизнь, пытаясь засунуть свою палку в каждую суку, которую они встречают.

- А я не жалуюсь, - Луна слушала вполуха.

Ее каблуки были заняты тем, что размалывали и вдавливали член Дэниела в пол. Его могучее оружие превращалось в густую, комковатую пасту.

- Знаешь, когда ты делаешь такие сумасшедшие девчачьи штучки, мне хочется съесть твою "киску", - сказала Реба, пересекая фургон и прижимаясь обнаженным телом к Луне.

- Как ты думаешь, почему я это сделала? - сказала Луна.

Она всегда становилась такой горячей и озабоченной после убийства, что могла трахаться всю ночь. Реба, будучи альфа-сукой, толкнула ее обратно на кровать между трупами Трэвиса и Дэниела. Реба стянула с нее джинсовые шорты и трусики, и швырнула их через всю комнату. Используя зубы, она зацепила шнурок тампона и потянула. Она покачала головой и зарычала, как бешеная собака, чтобы убедиться, что ее жертва мертва, а затем катапультировала ее через фургон.

Реба раздвинула окровавленные половые губы. Луна чувствовала запах своей собственной "киски", дикой и сырой, именно так, как это нравилось Ребе.

Реба прижалась языком к заднице Луны, потянула его вверх, пока он не достиг ее влажной дырочки, и толкнула внутрь.

- Ммм, - простонала Луна.

Горячий, влажный язык, погруженный в ее грязную пизду, был таким приятным. Это было намного лучше, чем тот противный старый тампон, который она не меняла весь день. Она двигала бедрами маленькими, настойчивыми кругами и покусывала нижнюю губу, пока Реба лизала и покусывала ее влагалище.

- О да, мамочка, съешь мою чертову "киску". Засунь свой язык поглубже.

Реба крепко прижалась ртом к половым губам Луны, засунула язык так глубоко, как только могла, и трахнула ее языком. Маленькие, настойчивые круги Луны превратились в требовательные толчки. Густой сок из "киски" брызнул на язык Рeбы и попал ей в горло. Она сглотнула и проглотила теплый суп.

- Оooox, блядь, да! Я сейчас кончу! - oна схватила голову Ребы и прижала ее к своей пизде. Язык Ребы трахал ее жестко и быстро, пока она ласкала свою собственную дрожащую "киску". - О-о-о-о, Боже мой! - "киска" Луны взорвалась, и цунами блаженства пронеслось по ней. - Это было невероятно, - выдохнула она.