Луноликий

Реба посмотрела вверх, между ног Луны, и ухмыльнулась ей. Ее лицо было измазано кровью и девичьей спермой.

- Ты хочешь трахнуть меня Пурпурным Ублажителем. Я бы не отказалась от жесткой порки.

- Конечно. Мы устроим тебе хороший, жесткий трах.

Реба порылась в нескольких чемоданах, пока не нашла десятидюймовый[4] фиолетовый фаллоимитатор. Она бросила его Луне и забралась на кровать, готовая к траху раком. Она оглянулась через плечо, раздвигая ягодицы.

- Блядь, уничтожь мою "киску", детка.

- Ты готова?

Луна засунула пластиковый член в "киску" Ребе по самыe яйца и начала яростно раскачивать его взад-вперед. Он издавал сосущий звук каждый раз, когда она вытаскивала его. Реба была так возбуждена, что сок стекал по ее бедрам.

- Да, да, блядь! Cильнее! Cильнее!!! - взвыла Реба и еще шире раздвинула ягодицы.

Луна могла заглянуть глубоко в ее задницу. Она вставляла и вынимала фаллоимитатор так быстро, будто пыталась запустить газонокосилку.

Дверь в фургон распахнулась. Высокая, стройная фигура, лицо которой скрывал капюшон черной толстовки, спотыкаясь, вошла внутрь. Он остановился, опустил монтировку, которой размахивал, и ухмыльнулся при виде фиолетового фаллоимитатора, торчащего из влагалища Рeбы.

- У меня есть для вас кое-что посерьезнее, - прохрипел он.

Луна закричала.

Реба, потрясенная своим сексуальным безумием, резко повернула голову.

Фигура одним прыжком запрыгнула в фургон и ударила монтировкой ей по голове. Она резко опустилась, фаллоимитатор все еще торчал из ее влагалища.

Луна бросилась к двери. Незваный гость вытянул руку, схватил ее за волосы и дернул. Она упала на спину, и он опустил ботинок, размером с каноэ, на ее запрокинутое лицо.

Обрубок Члена

Голова Луны пульсировала, словно была разбита на осколки.

- Что... что происходит? - пробормотала она.

На мгновение ей показалось, что она выпила, а потом она вспомнила, как мужчина в капюшоне ворвался в фургон и ударил ей по голове. Ее глаза распахнулись, разрывая липкую печать крови и слез. Единственный свет исходил от низкой ваттной лампы, которая отбрасывала грязные тени по комнате, и высокого окна, через которое она могла видеть серое небо.

Она посмотрела на стопки коробок, переполненных журналами у ее ног. Два названия были достаточно близки, чтобы их можно было прочитать: "Растянутые" и "Двенадцать Дюймов +". Сломанная техника высыпалaсь из картонных коробок, гниющих среди пыльной мебели. Рабочий стол был завален инструментами и деревянным топором. На краю был ключ, но он был слишком далеко, чтобы быть полезным. Напротив бетонной лестницы была еще одна дверь, стальная, с ржавыми петлями. Луна втянула в себя испорченный воздух. Дверь заставляла ее чувствовать себя неловко, как будто там произошло что-то неприятное или за ней дремало чудовище. Ее запястья и лодыжки были прикованы к стене. Реба была прикована цепью рядом с ней, все еще без сознания, с запрокинутой головой.

- Реба, - прошипела она.

Голова Ребы дернулась, и она резко открыла глаза. Она быстро заморгала, сбитая с толку окружением.

- Где мы находимся?

- Похоже, мы прикованы цепями в подвале или что-то в этом роде, - сказала Луна и подняла свои скованные запястья.

Реба ошеломленно уставилась на фиолетовый фаллоимитатор, торчащий из ее влагалища. С ворчанием она выбросила его. Он с глухим стуком упал на землю и медленно покатился к Луне, оставляя за собой след улитки.

- Что нам делать? - спросила Луна.

Она изо всех сил старалась не паниковать, но ужас сжал ее грудь, и ее кишки ослабли.

- Я... я не знаю, - сказала Реба.

Eе шея увядала каждый раз, когда она пыталась поднять ее.

- Как ты думаешь, чего он хочет?

- То, чего хотят все мужчины! Изнасиловать, а потом избавиться от нас.

Луне совсем не понравилось, как это прозвучало. Она провела свою жизнь в приемных семьях, переходя из одной жестокой семьи в другую. К тому времени, когда ей исполнилось восемнадцать и она больше не находилась под опекой штата, Луна была убеждена, что приемная семья - это эвфемизм для обозначения семьи насильников.

- Я не могу быть здесь. Я не могу сделать это снова.

Хрупкая нить контроля оборвалась, и она закричала, дергаясь в цепях. Железо впилось в ее кожу и оставило кровавые рубцы, покрытые осколками ржавчины, на ее тонких запястьях.

Над ее головой послышались мягкие шаги, и дверь подвала со скрипом открылась. Тень протянулась вниз по лестнице и застряла на стене между ней и Ребой. Чудовищная, похожая на луну голова плыла вниз по ступенькам, тело терялось во мраке. Спускаясь, он пропел ублюдочный детский стишок:

Человек на луне, ёптель

Вышел на охоту в полдень

Чтобы насытить безумного Мяса

Он должен отправиться восвояси

Чтобы найти своему отцу пизду

Tрахнуть, помучить, замочить и справить нужду...