Луны волшебное сияние

Джейн умолчала о том, что именно в то время решила работать в этой газете, и подумала: "Интересно, а как бы он отреагировал, узнав, что я работаю у него?" И прикусила губу, чтобы скрыть улыбку. Эх, видела бы Мэгги, как она тут рассиживает за одним столом с крупнейшим магнатом Флит-стрит[1]!

— Замечательно, должно быть, чувствовать в руках такую власть, — снаивничила она. — В ваши планы, наверное, входит расширяться все больше и больше?

— В данный момент у меня нет вовсе никаких планов. Я слишком устал.

— Устали! Да вы просто поразили меня своей динамичностью.

— Даже динамо-машина может выйти из строя, — вздохнул он. — Во всяком случае, именно это только и твердят уже несколько месяцев.

И опять потер щеку уже знакомым жестом, но теперь-то она поняла, что это не манерничанье, а признак отчаянной усталости. Именно ею, вероятно, объяснялись и морщины на лице, и тени вокруг глаз.

— Люди ведь не понимают, что сосредоточенная в твоих руках власть может вытянуть из тебя все жизненные соки, — продолжал Дрейк. — Принято считать, раз достиг самого верха — остальное просто.

— Я бы сказала, удержаться наверху даже труднее, чем забраться туда, — согласилась Джейн. — Когда нечего терять, то незачем и напрягаться, а когда есть что — достаточно бывает одного неверного движения.

— И все-таки именно понимание того, что можешь из-за одной оплошности потерять все, и делает власть такой волнующей. — Он наклонился вперед, весь напрягшись. — Сделаться крупнейшим дельцом в своей области и остаться без подстегивающей тебя конкуренции — равносильно смерти. Единственное, что делает жизнь мало-мальски стоящей вещью — это опасность, понимание того, что ты один против всех. Заурядное, рутинное дело, похоже… — он подыскивал слово, — на пресную пищу.

— Ну да, а опасность вы считаете bouquet garni[2]?

Он расхохотался.

— Для привыкшей к праздности наследницы вы проявляете недюжинный опыт.

Изображать снова простушку было уже поздно, пришлось вести беседу дальше.

— Если мой отец — Седрик Белтон, это вовсе не означает, что я должна быть круглой идиоткой!

— Дитя мое, я даже на секунду не позволил бы себе предположить подобное. Просто для девушки вашего положения вы на редкость разумны.

— А вы, наверное, считали, что разумными бывают только деловые женщины?

— К несчастью, именно так. Редко можно встретить умную женщину, которая сознательно остается в тени. — Голос его заметно помрачнел. — Мужчинам женская эмансипация принесла кучу неприятностей. Сегодня, если перед женщиной открывается хоть малейшая возможность, она тут же начинает считать, что вести дом, рожать детей и ухаживать за мужем — занятия слишком скучные и надоедливые. Женщина ворвалась в сферу деятельности мужчины и состязается с ним. Хочет доказать, что равна ему, но при этом пользуется всеми женскими уловками!

Интуиция подсказала Джейн, что он говорит на основании собственного опыта, и ей захотелось побольше узнать о его жизни. Может, он развелся? Или любил женщину, которая предпочла карьеру? Джейн очень хотелось спросить, но она понимала, что даже в роли наивной, безыскусной Джейни Белтон не может позволить себе этого.

В нишу вошел официант, неся в руках два небольших листка с новостями.

— Горяченькие, только что с ротатора, — заулыбался он, протягивая им по листку корабельной газеты.

Джейн взглянула. Газета почти полностью состояла из светской болтовни о пассажирах, в которой узнавался многословный стиль Динки Говарда. Упоминались кое-какие новости из Англии, но на другой стороне в глаза сразу же бросился огромный черный заголовок на полстраницы: "Смерть бывшего жокея в Лондонском госпитале". Замерев, Джейн прочла: "Эдуард Гоутон, в молодости бывший известным жокеем по стипль-чезу [3], сегодня рано утром скончался от ран, полученных два дня назад в дорожной аварии. Водитель машины уехал с места происшествия, а мистер Гоутон, пришедший в себя всего на несколько минут, оказался не в состоянии дать полиции какие-либо показания".

Джейн отложила газету. Должно быть, именно об этом человеке говорил тогда отец, надеявшийся узнать от него подробнее о местонахождении алмаза "Лоренц". Интересно, смог ли Гоутон сообщить что-нибудь за те несколько минут, что был в сознании?

— Плохие вести?

Вздрогнув, она подняла голову и встретила внимательный взгляд Дрейка.

— Я просто… просто прочла о человеке, скончавшемся после дорожной аварии.

— Имеется в виду Гоутон? Да, я тоже только что прочел. Бедняга. В свое время он был прекрасным наездником. Я довольно часто ходил тогда на скачки, чтобы посмотреть на него.

— Вы были знакомы?

— Шапочно. Кто любил скачки, не мог не знать его. — Он смял салфетку и встал. — Надеюсь, мы еще увидимся, мисс Белтон. Если malaise[4] вас теперь не одолела, то и дальше устоите.

Она проводила его глазами, налила еще чашечку кофе и задумалась, вспоминая их разговор.

Вернувшись в каюту, Джейн обнаружила торчащую в дверях записку от Колина. Он писал, что безнадежно застрял в кровати до тех пор, пока ветер не стихнет, но с нетерпением ждет встречи с нею, как только снова засияет солнышко.