lurie

В действительности, если исключить технику военного дела и военные сюжеты микенской живописи, то в искусстве Микен мы не заметим ни малейших следов оригинальности. Даже ученые, стоящие на расовой точке зрения, принуждены признать, что, несмотря на переход политического и культурного влияния в эту эпоху к Микенам, они не внесли ничего нового в критское искусство, и их произведения можно отличать от критских... только по химическому составу материалов, из которых они сделаны. Так, украшающий дворцы XIV в. фриз из стеклянной

массы; пол, раскрашенный под ковер, с изображением дельфинов и полипов; изображение женщины-акробатки, прыгающей через быка и хватающей его за рога, — все это и по теме и по исполнению продукты критского искусства. Единственное, что мог бы здесь заметить опытный глаз, — это начало упадка искусства и варваризацию. Правда, среди памятников микенского искусства найдены и памятники, не только не уступающие памятникам Крита, но и превосходящие их по художественности; таковы, например, золотые маски, снимавшиеся с лица покойника и чрезвычайно тонко передающие черты лица (найдены в шахтных гробницах Микен), и сцены охоты на быков и их укрощения на кубке из Вафио близ Спарты (лучшее произведение всего крито-микенского искусства). Но как раз эти изделия относятся ко времени расцвета Крита и скорее всего являются либо ввозными критскими изделиями, либо работой критских мастеров, переселившихся на греческий материк.

С разрушением городов Крита (в том числе и Кноса), происшедшим около 1400 г., Микены и другие города микенской культуры стремятся занять то место, которое до этого времени занимал Крит. Сам Крит, по-видимому, попадает в зависимость от материка. Все три крупнейших критских города (Кнос, Фест и город, лежавший на месте нынешнего селения Агиа-Триада) теперь превратились в груду развалин. Местное население сохранило независимость только на небольшом пространстве восточной части острова; весь остальной остров, по-видимому, попал в руки ахейцев. Большая часть критских сооружений так и осталась в развалинах, и только небольшая часть их была кое-как восстановлена, и здесь, очевидно, поселились вожди ахейцев. Памятники искусства, относящиеся к этой эпохе, представляют собой довольно бездарное подражание классическому критскому искусству.

В отношениях с передовыми государствами древнего Востока города материковой Греции начинают играть важную роль. Ахейцы упоминаются в хеттских и египетских документах («Ахийава» у хеттов, «Ахайваша» у египтян). Мы видим, что эти ахейцы колонизируют Кипр и будущую Памфилию, т. е. южное побережье Малой Азии, и образуют здесь могущественное царство, с которым приходится считаться даже хеттам. Мы знаем, что в разбираемую эпоху ахейцы разрушили могущественную Трою. В союзе с другими племенами они отваживаются нападать даже на далекий Египет.

Несомненно, ахейцы не ограничивались только военными набегами, а вели и правильные торговые сношения. Приблизительно с 1400 г. прекращается в египетских памятниках упоминание о критянах (кефтиу). Однако налаженные торговые сношения с Египтом ахейцы продолжают развивать с большой энергией; в Египте найдено много черепков, относящихся к этой

поздней эпохе. Материковые города микенской эпохи быстро захватывают рынки на островах Эгейского моря, на Кипре, в Сирии и Палестине; теперь эта торговля принимает еще большие размеры, чем прежде торговля Крита; еще «Илиада» (XI, 21) сохранила воспоминание о торговой связи Кипра с Микенами.

Письменность крито-микенского периода, к сожалению, в гомеровскую эпоху была совершенно забыта (гомеровское общество было неграмотным) и потому не оказала никакого влияния на общегреческое письмо классической эпохи, заимствованное у финикиян, и бывшее не слоговым, а буквенным.

Греки, жившие на Кипре и говорившие на старинном ахейском наречии, писали еще в V и IV вв. письменами, резко отличающимися от греческих. Это письмо было слоговым.

Среди памятников микенской культуры найдены письмена, очень сходные с кипрскими и дающие основание предположить, что эти письмена занесены на Кипр еще в микенскую эпоху. Одну из таких надписей, найденную в Асине, на южном побережье Арголиды, разбирал шведский ученый А. Перссон, и, по-видимому, удачно. Знаки этой надписи очень сходны с кипрскими, и если прочесть их как кипрские письмена, то получится: «О, Лимнория, Ианасса и Кимо. В святилище Посейдона вам

У