Lurk (СИ)

К нему прикасаются, пытаются помочь встать. Это не Кира, иначе бы стало легче. Это не Лидия, иначе бы стало еще хуже. Это кто-то другой. Стайлз чувствует крепкую хватку девушки. Когда он поднимается на ноги, то опирается спиной о шкафчики и вглядывается в свого спасителя.

— Ты как? — ее голос звучит более отчетливо. Стилински больше не знает кто он. Он все еще ощущает себя бесформенным и бессмысленным. А если он такой, если он — лишь тень, значит он может, значит у него получится практически все…

Парень делает шаг навстречу, а потом кладет руки на лицо девушки, приближается и рассматривает незнакомку. Он узнает в ней Малию, такую дикую по своей природе, но прирученную и… в какой-то мере соблазнительную.

— Со мной что-то не так, — щурится он, а его голос сходит до шепота. — Кто-то украл не просто два дня моей жизни. Кто-то украл меня…

Малия кладет его руку на свое плечо, принимает вес его тела, а потом ведет его к выходу. Стайлз послушно плетется, чувствуя себя мешком с картошкой. Такое банальное сравнение даже веселит его, но попытка улыбнуться претерпевает крах. Стилински оглядывается — вокруг него все размывается, движется по окружности, словно он попал в центрифугу.

— Лидия сердится на меня?

— Я не понимаю, почему она сердится, — искренне отвечает Малия, открывая двери и выходя на улицу. — Ты же заступился.

Стайлзу нравится искреннее недоумение этой девушки. Он мимолетно думает о том, что если бы не Лидия, он бы заинтересовался ею, потому что она привлекательна, грациозна и одомашнена. Она выпускает свои клыки, все еще плохо себя контролирует, но она сексуальна, черт возьми, сексуальна.

— Она меня ненавидит, — констатирует Стилински. Небо кажется ему пасмурным и грозовым. Ветер — слишком холодным. Перемены погоды — так кстати соответствующие переменам настроения и состояния — кажутся ненастоящими и искусственными. Небо вращается над головой, пружина в спине болит все сильнее. А на шее Стайлз чувствует, что каждую артерию, вену и даже капилляр, словно кто-то стягивает в узлы.

— Она не ненавидит тебя, Стайлз.

— Ненавидит. Я лучше ее знаю. На самом деле, я очень хорошо ее знаю.

Малия подводит парня к его джипу, помогает ему опереться о машину. Стилински смотрит на девушку с вымученным интересом, за которым скрывается настоящее безразличие. Хейл же оглядывает парня, а потом бесцеремонно, но в естественной для нее манере, подходит ближе и засовывает руку в карман джинс.

Четкость картинки настраивается, и мир становится уже не таким размытым. Малия пытается нащупать ключи…

— О, черт, — срывается с его языка. Взгляд становится более осмысленным. Рука Малии в кармане замирает. Девушка медленно поднимает взгляд на парня. — Прости, — шепчет тот, вглядываясь в глаза своей подруги. Он пытается там найти что-то, но видит недопонимание. Она пытается в его взгляде найти что-то, но видит лишь пасмурность.

— Со мной что-то не так, я же говорил, — он прикасается к ее запястью, плавно вытаскивает ее руку из кармана. Зрительный контакт нерушим. Порывы ветра сильнее, а удары сердца громче — Стилински слышит шум в голове, а еще он замечает, как сглатывает Малия, и как в ее глазах тоже начинает отражаться пасмурное небо.

Иногда хватает всего минуты, чтобы осознать, чего же действительно ты хочешь. Иногда нужна минута — и ты сбрасываешь с себя все маски. Перестаешь быть скованным. Перестаешь стесняться собственных желаний.

— Ты мне нравишься, Стайлз, — произносит она. Ее запястье горит от прикосновения его пальцев. — Сильно нравишься.

Иногда хватает мгновения, чтобы понять решение задачи.

— Ты мне тоже, — получается хрипло и не совсем уверенно, но это и не важно, потому что Стайлз притягивает к себе Малию и целует ее. Он тут же привлекает ее за талию к себе, сжимает ее в своих объятиях, впивается в ее губы, и податливость волчицы сводит его с ума. Чем неистовее и страстнее он целует ее, тем лучше и лучше ему становится. Малия никнет к нему. Ее руки задирают его футболку, этих прикосновений достаточно, чтобы головная боль стала отпутать, а позвоночник перестал быть напряженным как пружина.

Малия не исцеляет его как Кира.

Это Стайлз сам исцеляется. Дело не в мистике. Дело в передозе Лидией Мартин и событиями последних суток. Дело в том, что Стилински нужна девушка, чтобы он снова смог дышать.

Катастрофически нужна.

Малия отлично целуется, Сталйз не знает, где она этому научилась за такой короткий промежуток времени. Его это и не волнует. Он просто ощущает, как его вены начинают гореть огнем, как под его кожей словно топится воск. Минутное возбуждение — и становится легче. Случайный человек — и ты знаешь, чего хочешь.

Взаимность — и ты больше не существуешь.

Стайлз опускает руки ниже поясницы… А потом резко отстраняется, делает вдох и на сотые доли секунды ощущает головокружение. Малия никнет к нему, но не настаивает на продолжении. Девушка просто молчит, смотрит в глаза, пытаясь там найти оттенки эмоций.

— Прости, — повторяет он, словно извиняется по-прежнему за свой стояк, а не за поцелуй. Малию это… задевает. — Я вернусь в школу, я в порядке.