Lurk (СИ)

— Это только для девушек, парнями вход запрещен, но ты не останешься без десерта, — она улыбается ему, а потом целует его.

Стайлз и Лидия одновременно понимают разыгрываемую партию. Их обоих пронзает неверие и отрицание, а потом в голове звучит мантра Киры, что надо принимать действительность такой, какая она есть. Стилински не сопротивляется, а отпускает девушек. Лидии хочется закричать, хочется вырваться из этого капкана и кинуться прямиком в этот бар, чтобы не позволить Лиаму увидеть то, что подготовили для них эти двое, но она не может.

Она не может вырваться из его головы, не может вернуться в собственное тело, и в этот момент понимает одно.

Стайлз знает, что она подглядывала за ним. И ее не выкинуло в первый раз — он ее выдворил, а теперь не отпускает. Экспериментирует. Пробует силы.

Он усмехается и заказывает еще одну стопку коктейля. Алкоголь его сшибает, но Стилински быстро трезвеет. Лидия не знает, откуда у него столько наличных и не хочет знать. Она хочет покинуть это место.

Не может.

И в ее сознании проносится лишь одна мысль: «Надо расслабиться». И нет, это не ее слова. Это слова Стайлза, и адресует он их ей. Ей надо расслабиться, и Лидия… выходит из состояния паники. Головная боль отступает, организм трясет, но не от кофе, а от алкоголя.

— Вот и славно, — вслух произносит Стайлз и делает еще один глоток.

Лидия старается ни о чем не думать. Но эти пять минут ожидания вспарывают ее память. Она почему-то думает о том, что Стайлз ее наказывает за песчаную отмель. Стайлз опровергает ее мысли. Потом она думает о том, что таким образом он хочет оттолкнуть ее от себя. Стайлз тоже опровергает это предположение: в конце концов, это она присоединилась к их вечеринке. Они бы решились на это, даже если бы Лидия ничего не знала. Обмен мыслями похож на немой разговор, где аргументами выступали не слова, а образы. Это что-то вроде коллективного разума или онлайн-чата. Что-то, чего раньше не было ни у нее, ни у него.

Мартин думает о том, что он просто наверстывает упущенное. Стайлз усмехается: нет, это не так, просто Кира отлично тусуется. Лидия озвучивает еще одну мысль.

Ему хочется выкинуть ее из своих мыслей, стереть любовь к ней аморальным образом жизни.

В этот раз Стайлз молчит.

И через секунду его спасает Лиам. Несколько взбешенный и взволнованный. Кажется, он спал, потому что выглядит помятым.

— И где Хейден?

Стайлз усмехается. Кира — мастер своего дела. Пока Стайлз приглашал на вечеринку Хейден, Кира по телефону смогла внушить Лиаму прийти к часу, обеспокоенным и злым. У нее получалось — Данбар чуть ли не рвал и метал.

— В уборной с Кирой, — пожимает плечами Стайлз. — Они там минут десять уже.

Лиам бросается в женский туалет, а Стайлз лениво потягивается и неспешно расплачивается за выпивку.

5.

Он слышит крики, когда подходит к туалету, а потом оттуда выходит взъерошенная Кира, как-то пошло облизывающая пальцы. Она смотрит на Стайлза с уверенностью, и тот понимает — Кира проникла за третий барьер Хейден, которая теперь сидит опустошенная и дешевая на грязном полу, даже не глядя в сторону Лиама.

Стайлз чувствует его боль, а потом внимательно смотрит на Киру. Он не пытается скрыть своего удивления даже от Лидии. Ведь все дело в том, что Юкимура — не просто игрок. Она — азартный игрок. Она повысила ставки и сорвала куш. Вот и раскрылась, наконец, ее настоящая сущность.

Кира поковырялась в голове Хейден, вызвала что-то типа депрессии или прострации, обеспечила Лиаму место в первом ряду. Потому Хейден теперь не просто позиционирует себя как гомосексуальная личность — после того, что вытворила с ней Кира — она теперь и на Лиама смотреть не может. А тот глотку рвет, пытаясь то ли накричать на нее, то ли добиться правды.

— Поддержи его, — уверенно произносит она, кивая в сторону Данбара. — Ты должен поддержать его. Вы же друзья.

У Стайлза срабатывает… какая там по счету стадия отрицания? Третья? Впрочем, неважно. Человечность в нем взыграла игривым шампанским, и ему не хочется окончательно разрушать жизни этих двоих.

За их спинами тем временем начинает собираться толпа.

— Мы не можем так поступить, — произносит он, сливаясь с Лидией в общей эмпатии и общем ужасе. Кажется, только в эту минуту они стали единым целым.

— Это навязанная МакКоллом правильность?

Он молчит и мысленно тянется к Лидии, которая пускает его в свои мысли — глубоко, под самую корку, в самые темные уголки своего сознания, в свои недавние размышления об их отношениях. Стайлз увидел ее изменившееся к нему отношение, но не мог утонуть в нем полностью, потому что в реальности его все еще сдерживала Кира.