Lurk (СИ)

— Конечно! — Скотт восклицает с такой радостью, будто его попросили сопровождать Сашу Грей на съемки, а не искать нынешнего парня своей бывшей. МакКолл поспешно уходит, одобрительно хлопая друга по плечу. Лидия поворачивается в сторону Стайлза, и улыбка с ее губ моментально исчезает.

Стайлз остается таким же непринужденным, что и раньше.

— Ты обещала не путаться под ногами, — на нем эта серая обтягивающая футболка. Лидия старается не концентрироваться на шее парня и на том, что целовать эту шею было бы приятно, если бы только… — Лидия? — он прищуривается и улыбается. Мартин понимает, что он снова прочел ее мысли, но уже не краснеет так, как раньше. Потому что она уже начинает свыкаться с той мыслью, что у них теперь одно сознание на двоих.

— Ты говорил, что не будешь совершать плохих поступков.

— А ты обещала оставить меня в покое, — он пожимает плечами. — Мы оба не сдержали обещания.

От него пахнет сигаретами, но не так как раньше. Теперь от него не несет никотином, теперь это напоминает аромат… смешанный с ароматом геля для душа. Лидия сглатывает и снова делает вид, что эти мысли — не ее. Стайлз подыгрывает ей.

— Я думаю, Скотт не придет в восторг от того, что ты и твоя новая подружка делаете.

Стайлз отлипает от стены и подходит к ней нарочито близко. Он выше ее, смотрит сверху вниз, наверное, впервые. Лидия не то чтобы теряется — привлекательные парни уже давно не вгоняют ее в краску. Но ей непривычна такая вот близость Стайлза.

— И что ты сделаешь? — он приближается к ее уху, переходит на шепот: — Расскажешь Скотту о том, какой я непослушный ребенок?

Флиртовать со Стайлзом кажется таким же диким, как и угрожать самой Кире. Былой цинизм и былая уверенность таяли под натиском запредельной и неизвестной ранее близости. Лидия чувствовала, что ее воспоминания о тех двух разах кто-то вскрыл штопором — и они вырвались наружу как шампанское.

— Лучше расскажу Малии о том, чем и с кем ты занимаешься, — выплевывает она, сохраняя сталь в голосе, но теряя прежнюю прыткость. Ее накрывает уже не непривычность, а какая-то ненормальная нежность, и теперь в голове ее взрываются гейзерами воспоминания о цветах, о цветах и комиксах. Лидия понимает: ей этого недостаточно, она хочет еще.

— О себе тоже расскажешь? — он выпрямляется, а Лидия открывает глаза и пытается вылезти из этой вязкой нежности. Но ее сокрушает желание продлить это чувство, которое успокаивает ее, топит все ее переживания. — Или ты считаешь, что ментальный секс — это не измена?

Он нарушает их безмолвный консенсус — озвучивает вслух то, что прежде они не обсуждали. И честно, еще пару дней назад Лидия бы растерялась, но теперь она… теперь она спокойна. Теперь она больше не боится этих странных разговоров со Стайлзом, непонятной связи со Стайлзом, непонятных отношений со Стайлзом.

— Ну, это ты встречаешься с ней, не я, — а потом она усмехается и почему-то находит нужные слова. Вообще, такое редкое бывает, она из числа умных на лестнице (тех, кто придумывает достойный ответ уже после разговора), но в этот раз, видимо, ее мозг работает лучше. — Ты бы поберег свою девушку от Киры, а то мало ли, — она пожимает плечами и этим самым выводит Стайлза из себя. Он моментально меняется в лице, сжимает зубы, хватает девушку за локоть и припечатывает к стене.

Его силу Мартин ощущает впервые, а еще впервые он так нагло и бесцеремонно хватает ее за шею и злобно смотрит в глаза. Впрочем, Лидия выдыхает и позволяет ему касаться себя, решая стать такой же, как он. В конце концов, чтобы понять как мыслит Стайл, надо стать похожей на него. Надо увидеть мир его глазами.

Надо стать с ним единым целым.

— Я же сказал тебе оставить меня в покое, так какого черта ты лезешь в мою голову?! — он цедит слова сквозь зубы, с его языка каплями капает злоба, она ошпаривает, но Лидия смиряется с этими ожогами, и устремляет столь же гневный взгляд на него.

Она станет хамелеоном для него. Станет ему подобной, если ему так хочется внимания.

— А ты не пускай меня, — выплевывает она. — И не прикасайся ко мне, если так сильно хочешь разлюбить меня.

Он лишь усиливает хватку, отчего Лидия чуть выше поднимает голову. Она не знает, что происходит в его голове, но теперь и не пытается разобраться.

Она перешагивает черту: принимает действительность такой, какая она есть, принимает Стайлза таким, какой он есть, принимает свои чувства к нему в их первозданности и иррациональности.

— Ты лжец, — быстро шепчет она, внимательно смотря в его глаза, делая зрительный контакт таким сильным и чувственным, чтобы его было трудно разорвать. — Тогда, в цветочном магазине и на автомобильной свалке ты был прежним Стайлзом. Ты становишься прежним ради меня, вот что тебя пугает. Даже чары Киры здесь бессильны.

Она аккуратно касается его запястья и с неимоверной легкостью убирает его руку от своей шеи. Он все еще зол, но уже не так циничен, как раньше.