Lurk (СИ)

— Покажи мне нового Стайлза. Такого, какого я видела вчера, — она опускает и отпускает его руку, а потом приближается к его шее, чуть ли не ластится кошкой, позволяя себе эту игру. Она поддастся ему ради того, чтобы увести его у Киры, чтобы избавить его от ее влияния.

Чтобы вернуть его стае.

И себе.

— Покажи мне мир теней.

— Не думаю, что ты готова к нему, — тут же огрызается он, снова начиная возвращать себе свое прежнее безразличие. Лидия знает, что с каждым днем у нее все меньше власти над ним, и это подстегивает ее сказать:

— Тогда подготовь меня к нему, — быстрее, чем она успевает сообразить, что вообще несет. Девушка отстраняется и снова поднимает голову выше. От нее по-прежнему пахнет этими одурманивающими духами, и ее рыжие волосы так же безупречно уложены. Стайлз смотрит на нее, пытаясь заставить себя испытать к ней безразличием.

Не может.

А Лидия такая дерзкая в своей красоте, такая уверенная в своей правоте, что это почти бесит.

— Только ты и я, Стайлз, — уверенно произносит она, а затем улыбается и повышает ставки: — Никакой Киры, никакого Эйдана.

Прежде, чем он успевает что-то сказать, она уходит.

2.

Они снова встречаются, но теперь на дворе и теперь при свидетелях. Эллисон без умолку трещит о предстоящем дне города. С тех пор, как в Бейкон Хиллс все чинно-мирно (если не считать девиантности Стайлза) Эллисон стала чуть ли не самой главной активисткой школы. Недавно она даже устроила что-то вроде конкурса талантов, где старшеклассники принимали участие, а преподаватели хвалили Арджент за ее шоу.

Лидия в это время штудировала учебники по праву, а Стайлз пробовал на вкус самокрутки с Кирой. И Мартин не знает, что ее обижает больше — такая напускная вежливость Эллисон, или самое настоящее безразличие Стайлза.

— Это будет на выходных, — Эллисон с улыбкой говорит о предстоящем мероприятии. — На городской площади будет концерт. Мы можем сходить и посмотреть.

Она улыбается, ища ответный оклик в каждом взгляде, но Стайлз затягивается сигаретой с таким наслаждением, что мир для него вообще не имеет никакой ценности, а Лидия цедит взглядом его, явно пропуская половину слов мимо ушей. Только Скотт улыбается по-доброму, а Айзек по-хозяйски обнимает Эллисон за талию и привлекает к себе.

МакКолл усмехается и отводит взгляд.

— Что думаешь, Стайлз? — Лидия несколько парализует Эллисон своим участием. И не важно, что Мартин обращается только к одному человеку, важно то, что она проявляет хоть какие-то признаки причастности. — Погуляли бы, как раньше?

Стайлз выдыхает дым так, будто его снимают для какого-то клипа. Вены на предплечьях выпирают. Лидия замечает, что часы на руках парня несколько потрескавшиеся, будто их уже носили. Не удивительно, если он и Кира снова совершили налет на какой-нибудь магазин.

— Кого позовем? — он выдыхает слова вместе с дымом и скалит улыбку. В его взгляде — осколки, и Лидия чувствует едва ощутимые покалывания от таких вот взглядов.

— Хейден, Лиама, — тут же влезает Айзек, впервые подавая голос за долгое время. Стилински же кривовато улыбается и пожимает плечами, как бы говоря: «Кто знает, пойдут они или нет».

— Можем позвать Эйдана, — Стайлз улыбается, а потом, не глядя на Мартин, но словно чувствуя ее гневный отзыв, отвечает: — Чем больше народу, тем веселее.

— Нет, — обрывает Лидия, не замечая никого кроме Стайлза. Что ж, в каком-то извращенном смысле, он добился ее, только вот нужно ли ему теперь это? На самом деле, Вселенная — та еще сука. Она дает тебе то, что ты хочешь, но тогда, когда тебе это уже не нужно. — Мы и так в последнее время слишком отдалились друг от друга, так что в нашем случае, чем меньше народу — тем лучше.

Стайлз затягивается дымом, прикрывая глаза. Кажется, ему вообще плевать, с кем идти и куда идти. Кроме сигарет для него ничего не существует. Ну и кроме Киры, конечно же, с ее дешевой гедонистской концепцией.

Вообще, насколько поняла Лидия, «насыщение» работает следующим образом: выпивая чьи-то отрицательные эмоции, ты таким образом получаешь жизненную энергию, а потому перестаешь нуждаться в сне или еде. Одновременно, чем больше подпитываешься чужими эмоциями, тем меньше тратишь своих, отсюда такое безразличие и некая отчужденность. Эмоциональная составляющая притупляется, но усиливается рациональная. Проще говоря, Стайлз становится менее подверженным эмоциям, но так как должен быть баланс, то усиливается то полушарие мозга, что отвечает за аналитические способности и физическую выносливость. Отсюда эти возросшие спортивные способности, хорошие оценки и… способность проникать в чужие головы. Стайлз не подвержен своим эмоциям, он начинает возвышаться над людьми и использовать свой мозг на большее количество процентов.

Только одно непонятно — как он заразил этим Лидию? Ведь Лидия не нуждается ни в чьих эмоциях, но она может проникать в сознание как Стилински, так и Арджент. Чем дальше — тем больше усиливаются ее способности, и если раньше она «провалилась» в чужие мысли, то теперь может делать это по собственному желанию.