Lurk (СИ)

В последние два месяца она существует и бесполезно это отрицать.

— Расслабься, — он хватает ее за плечи, привлекает к себе. Они слишком часто позволяют себе такую близость, ну да черт с этим. Они слишком сильно отдалились друг от друга, но сейчас они вместе, так что черт с этими последними двумя месяцами безуспешных попыток наладить контакт. Малия влюблена в Стайлза, Малия в больнице, но да черт с ней. Весь мир катится в какую-то пропасть, ну да черт с ним!

Только бы Стайлз вот так крепко держал ее и не слушал эту ебнутую на всю голову Киру.

— Ты же всю жизнь живешь в клетке, — говорит он с отчаянием и прежними стайлзовскими нотками в голосе. — Ты все время притворяешься, прячешься за масками, подыгрываешь всем этим дорогим мальчикам, чтобы поддержать свой статус. А я говорю тебе: наплюй. Наплюй на все.

— Не могу, — цедит она сквозь зубы, стараясь не думать о том, что тут очень холодно, а руки Стилински дарят необычный жар. — Не могу стать такой гедонисткой, какой является твоя подружка.

— Я и не прошу, — он качает головой. Сейчас перед ней стоит прежний Стайлз. Ее Стайлз. Который любил ее. Которым она всегда дорожила, но которому не могла подарить ответные чувства. А теперь… теперь слишком поздно. Время для откровений ушло. — Но хотя бы на одну ночь перестань ты уже за все цепляться, — цедит он сквозь зубы. Прежний Стайлз исчезает, Лидия видит перед собой нового: циничного, резкого и импульсивного. Ей никогда не нравились плохие парни, так почему она бросается в омут с головой в этот раз? — Наплюй на все и перешагни уже через рамки. Никто тебя здесь не знает, никому не важно, с кем ты встречаешься или спишь. Просто развлекайся.

Он отпускает ее. Лидии кажется, будто она падает — падает в пропасть. Набирает скорость с каждой секундой, стремительно пикируя вниз. Она-то понимает, что вот так запросто перешагнуть через себя не получится. На самом деле, человеку очень тяжело решиться на то, что идет вразрез с его мировоззрением.

Но она выдыхает и уверенно поднимает взгляд. Мартин еще совсем не знает, на что подписывается: на алкоголь ли, на наркотики или грязные полуголые танцы, но она решается на этот контракт с дьяволом. Решает продать свою душу, чтобы спасти душу того, кто ей так бешено дорог.

— Хорошо, — произносит она, выше поднимая голову и возвращая своему голосу былое высокомерие. — И что ты предлагаешь?

Он улыбается и первым делом достает из кармана пачку сигарет. Все победы начинаются с малых битв, все войны — с малой крови, все падения — с ничтожного греха. Лидия смотрит на сигареты, потом — на Стайлза. Именно в этот момент она понимает, что прежний Стилински никогда не вернется, потому что человек может меняться, но никогда не становится прежним.

Ну да черт с этим.

Девушка хватает пачку и делает первую в своей жизни затяжку.

Мгновение — и прежний ты больше не существуешь.

4.

Они возвращаются на танцпол спустя десять минут, почему-то держась за руку. У Лидии кружится голова от скуренной сигареты, и душу гложет нечто, чему она не может найти названия, хотя Кира в принципе даже права в чем-то. Иногда надо думать не о том, что это жрет тебя изнутри и уже сожрало Стайлза — нужно думать о том, как с этим смиряться, как от этого избавляться.

На них обрушилась музыка, свет софит заставил распахнуть глаза шире. Лидия переплела свои пальцы с пальцами Стайлза, впервые позволяя такую близость себе. Они двигались в самую пульсацию клуба, и когда оказались в сердце тьмы — в руках у Стайлза уже была бутылка с выпивкой. Они остановились друг напротив друга. Стилински усмехнулся и поднес горлышко к губам девушки, она закрыла глаза и сделала первый глоток. Стайлз аккуратно обнял Лидию за талию, а та откинула голову назад. Спиртное жгло горло, капли стекали по лицу, а сердце выжирало какое-то гадкое чувство.

Музыка лилась из колонок легко и непринуждённо, проникая в тело. То ли это снова «Демон танца», то ли что-то близкое к нему. Лидия выпрямилась. Стайлз улыбнулся — вот она, та Лидия. которая стала бы ему отличной компании, если бы перестала сопротивляться. Вот она, неповторимая в своей первозданности. Немного растерянная и взволнованная, но готовая к новым переменам и новым амплуа. Стайлзу нравилась такая испуганная Лидия, но ему бы хотелось видеть новую Лидию с собой — чем-то похожую на Киру, но которая бы сохраняла свой, лидиевский шарм.

Он подносит бутылку и добивает ее парой глотков, а потом откидывает куда-то в сторону. Девушка оглядывается — здесь люди танцевали, не комплексуя, не задумываясь. Они не осуждали и принимали друг друга такими, какие есть. И от этого захватывало дух. Лидия вновь посмотрела на Стилински с неким ожиданием. Она не знала, что делать после такого посвящения. Спрыгнуть с большой высоты? Ввязаться в драку? Или устроить женские бои без правил?