Lurk (СИ)

Вот какой-то до банального зачуханный парень целуется с одной из самых красивых девушек, хотя в реальном мире он терпит издевки и насмешки. Вот пара девушек, совершенно не умеющих танцевать, но находящихся в компании тех, кто их не осудит. Они раскрепощены, вольны и свободны. Вот взрослый мужчина, уставший от гнета жены и двоих детей. И да, он здесь не для дешевого и бесплатного секса — он хочет выпить и забыть на мгновения о своей рутинной работе. А сидящая рядом избитая девушка жалуется на своего тирана-парня, который ревнует ее к каждому столбу. Но ее не гнетет отчаяние — игра, выпивка и свобода стирают любую тревогу в мелкий порошок.

Возгласы возвращают Лидию в реальность. Стайлз проиграл свои деньги, но чудом не оказался в долгах. Лидия хватает его за рукав и утаскивает в толпу. Они снова оказываются в плену музыки и быстрых рваных телодвижений, однако внезапно Стайлз тянет девушку к выходу. Она слушает его. Перед ними снова раскрываются двери, и они бегом спускаются по лестнице. Впервые Лидия рада, что отдала предпочтение балеткам, а не высоким каблукам. Они стремительно спускаются по порожкам, держась за руку, сами не зная от чего бегут.

Они выбегают на улицу, свежий поток ветра заставляет кожу покрыться мурашками. Здесь Лидия делает еще несколько глубоких вдохов — она дышит полной грудью, но не знает, от адреналина ли или от быстрого бега.

Стайлз отпускает руку девушки, и та, оглядываясь, быстрее бежит к машине парня. Он, понимая правила их безмолвной внезапной игры, тоже мчится за ней, но позволяет ей выиграть: Лидия добегает до джипа, опирается на капот и резко поворачивается. Стайлз останавливается рядом.

Они смотрят друг на друга по-настоящему. Стайлз — без розовых очков, а Лидия — без былого высокомерия. И, черт возьми, это прекрасно.

— Танцы, выпивка и карты — и это все? — она понимает, что увидела достаточно, но почему-то решает поднять ставки.

Вот и все. Границы перейдены, мораль перешагнута, остается только одно — падать вниз, пробуя все, что запрещено обществом и наслаждаться обществом друг друга, прикрывая эту аморальность благородными мотивами.

Стайлз улыбается, а потом берет девушку за руку и ведет прямо во мрак переулков и улиц. Лидия больше не боится. То ли алкоголь, то ли азарт, то ли желание удержать Стайлза рядом с собой, но что-то играет с Мартин злую шутку, и она идет вслед за парнем, в этот раз даже не подозревая о том, что ее ждет.

И пусть. Ожидания даже подогревает адреналин.

5.

Они шли по улицам минут двадцать, прячась в тени улиц и деревьев. Лидия даже не могла вспомнить, о чем они разговорили — казалось, обо всем и ни о чем одновременно. Они впервые не обсуждали стаю, Киру и Эйдана. В их общение вернулась легкость. Вроде бы они обсуждали последние вышедшие по комиксам фильмы, а Лидия рассказывала о просмотренном сериале. Ей было плевать на то, что она, выпившая и размалеванная фосфором, шла по темным переулкам в короткой юбке. Рядом со Стайлзом она ощущала безопасность, почему-то не боясь ни уличной шпаны, ни каких-нибудь альф.

Они оба смеялись, вспоминая последние комедийные новинки и рассказывая друг другу анекдоты. Ноги болели просто невероятно, но сложившаяся вокруг них атмосфера не позволяла думать об этом.

— Когда ты вернешься за джипом? — спросила она, когда они завернули на одну из улиц, здесь был своеобразный центр, где стояли закрытые магазинчики, а пустующие качели покачивались как в фильмах ужасов.

— Утром, — он пожимает плечами, а потом улыбается. — Да и кому он нужен?

Она снова вспоминает о том, что было в джипе, но выбрасывает Киру из головы. Она знает, что Стайлзу бесполезно говорить что-либо плохое о Кире, поэтому Лидия и не пыталась. В какой-то момент она снова сплела пальцы Стайлза со своими, и они молча двинулись к одному из магазинов.

— Ты снова хочешь взломать цветочный? — спрашивает Лидия, пока Стайлз нагибается и поднимает увесистый камень. Внутренне чувство подсказывает, что Стайлз не любит банальностей и повторов.

— Не цветочный, — уточняет он, бросая в Лидию один из своих цепких взглядов. — И не я, — он улыбается, а Лидия вдруг вспоминает (вернее, тонет в воспоминаниях Стайлза), как Стайлз и Кира впервые оказались на окраинах, и Стилински решился на свой первый взлом. Именно тогда он пришел на следующий день с сигаретами в рюкзаке.

Лидия это помнила, будто сама была участницей.

— Давай, Лидия, — он подмигнул и передал камень девушке, — сделай это.

Она посмотрела на камень, а потом на витрину. Мартин сглотнула и взглянула уже на их сцепленные руки. Это плохо — терять человека, но вдвойне хуже, когда этот человек будет принадлежать тебе до конца, однако прежним никогда не станет. Чувство потери и единения одновременно.

— А если нас поймают?