Лувр

Вообще в академии царил настоящий дух свободы. Так, в «Беседе об опасениях» Генриху III не смущались давать советы: «Не следует бояться показать своему принцу, королю, господину истину». Пибрак в «Беседе о гневе» доказывал, что для принца унижение – показать гнев. Ему вторит Рец: «…высокий гнев принца, умело сдержанный и руководимый разумом, может принести удивительные результаты».

Таким образом, можно сказать, что в Королевской академии, которая собиралась в Лувре, царил высокий дух гуманизма. Об этом свидетельствуют темы и примеры из античности. Авторы буквально расцвечивали подобными примерами свои работы, делая их порой излишне тяжелыми. Именно в таком духе писали Ронсар и Пибрак. Последний считал, что на первом месте стоят чувства и страсти, как будто хотел сделать человечество более живым и гуманным, а для Ронсара превыше всего были нравственные добродетели, причем они должны иметь решающее значение даже в научной среде. В итоге академики хотели определить конкретные правила и нормы для гражданина в его обыденной жизни, впрочем, то же самое касалось и высшего класса социальной иерархической лестницы.

Так в эпоху волнений и беспорядков, когда вновь поднимал голову феодализм, Генрих III с его академиками хотели определить путь, с помощью которого можно было бы взнуздать устрашающие человеческие инстинкты. Возможно, король искал общества наиболее просвещенных умов государства не из чистого эстетства.

В декабре 1578 года Генрих III решил учредить новый орден для своего дворянства – орден Святого Духа, что диктовалось необходимостью собрать вокруг себя по-настоящему преданных людей. В это время большинство его друзей уже погибло: убили Линероля; в собственном доме зарезали Дю Гаста; люди Франсуа Анжуйского убили Генриха Сен-Сюльписа за его отказ разорвать дружбу с королем и поступить на службу к Монсеньору; три лучших, самых преданных фаворита погибли на дуэли миньонов; Сен-Мегрен, который ухаживал за женой герцога Гиза, поплатился жизнью за свою страсть. В такой обстановке Генрих III все больше возлагал надежды лишь на небесную помощь.

Первые из награжденных должны были предоставить неоспоримые доказательства столетней истории своего рода, а также непременно быть истинными католиками. Как известно, Генрих почитал этикет, а потому лично проработал все детали церемонии. Все дворяне – претенденты на высшую награду – были одеты в камзол и штаны из серебряной ткани. На плечах – плащ из черного велюра с зеленым воротником, который был отделан вышитыми символами королевского дома – лилиями – и божественной власти – языками пламени.

Король, одетый таким же образом, первым дал клятву соблюдать устав ордена, после чего, уже как король-священник, он мог принять еще двадцать шесть новых членов. На каждого дворянина, стоящего перед Его Величеством на коленях, монарх набросил плащ со словами: «Орден дает вам плащ в знак братского союза с нашей верой и католической религией, во имя Отца и Сына и Святого Духа». Затем он надел на шею каждого цепочку со словами: «Да пребудет вечна в вас память о смерти Господа нашего, Иисуса Христа. В знак этого мы приказываем вам всегда носить поверх одежды его крест».

Устав обязывал членов ордена неукоснительно исполнять все положенные церковные ритуалы и, кроме того, дважды в год причащаться и исповедываться.

Генрих III, как истинный человек эпохи Возрождения, очень хотел окружить свой новый орден небывалой роскошью и красотой. Однако до настоящего времени не дошли первоначальные атрибуты ордена Святого Духа, эти первые плащи и цепочки, которые к тому же должны были восстанавливаться наследниками членов ордена. К тому же Генрих IV изменил внешний вид эмблем, но знаки отличия, придуманные Генрихом III, известны благодаря портрету Его Величества с цепочкой ордена на шее.

Генрих III всегда являлся утонченным эстетом и хотел, чтобы торжественные службы, происходившие по праздникам ордена, были роскошными и исполненными величия. В отличие от личных знаков сокровища культа сохранились до наших дней практически в неприкосновенности. Их можно видеть в Лувре, в Галерее Аполлона. Кроме того, Генрих III хотел укрепить престиж монарха.

Первыми членами ордена стали самые достойные, на взгляд Его Величества, члены королевства. Король сказал: «Никто не может получить такую высокую честь, кроме как идя тропой добродетели». Итак, первыми стали члены королевского Совета, маршалы, высшие офицеры Короны. Среди них особенно выделялись Луи де Гонзаг, которого Генрих очень уважал, и Жак де Крюссоль. Естественно, что герцог Анжуйский не стал членом ордена. Он был настолько непослушен, что Его Величество даже слышать не желал об этом «уроде» и «морде».