Лувр делает Одесса

– Так я и рассказываю. Цены там завсегда лучше здешних, и выбор богаче, поэтому я люблю у них пройтись по базару, заглянуть в лавки. Так вот, если ты знаешь бухгалтера ихнего винного завода реба Шимшона Блюменфельда, то уже начинай проникаться уважением к этому почтенному человеку. Лея, какой он грамотный! В его роду были раввины и ученые, а он, как я уже сказала, аккуратно работает бухгалтером. А какой он набожный! Говорят, его начальник не сильно евреев жалует, но Шимшона очень уважает. Его даже ревизия не потревожила, когда завод приехала проверять. Она увидела, как он усердно молится в кабинете у стены, и осталась стоять как вкопанная. Прям встала тихо, дождалась конца молитвы, а когда он закончил, только тогда начала смотреть отчетные книжки.

– Лея, не томи.

– Тебе не интересно, какие родители у твоей будущей невестки? Если нет, то считай, что я ничего не говорила.

– Ладно, потерплю, но ты ближе к делу. Невеста хороша собой?

– Как можно! Неужели бы я нашему Фимочке предложила абы что? Я тебя умоляю! Белла, если бы ты знала, как он красиво и тихо разговаривает! От него никто никогда плохого слова не слышал. Чистюля, каких еще нужно поискать! Сапоги натирает каждый день и пейсы крутит на льняной отвар так, что они несколько дней держатся. А какая у него умница жена! Из семьи раввинов и ученых.

– Ты же говорила, что Шимшон из знатной семьи.

– Ошиблась. Я же говорю, не ставь мне раньше времени вопросы и не перебивай. Из-за тебя запуталась. Так вот, он милостыню бедным так подает, что даже никто этого не замечает. Семья не богатая, но очень приличная. Все девочки у них большие мастерицы: шьют, вяжут, хлеб пекут. А уж какое масло с творогом делают! Они иногда и на наш базар приезжают. Беллочка, давай на следующей неделе ты поедешь со мной. Зайдем к ним за продуктами, и ты посмотришь на будущую невестку.

Так и сделали. Ровно через неделю подруги отправились на смотрины. Зайдя в дом Блюменфельдов, Белла увидела работающую на кухне Мэри и с первых же минут полюбила ее, как родную дочь. По приезде домой она с восхищением о ней рассказывала:

– Если бы вы видели, как она ловко с тестом управляется! Оно воздушное, легкое, так и норовит из рук выскользнуть, а Мэри его лопаточкой подсекает и в муку. Мнет клубочек, пузырьки воздушные в нем так и трещат, так и трещат! Прям уже видно, какой пышный хлеб будет после выпечки. Потом все клубочки разложила по формам, оставила для подъема и пошла яичную лапшу замешивать. Лея с Розой разговаривают, я им поддакиваю и искоса поглядываю на предмет нашего интереса. Раскатала она почти прозрачную лепешку и нарезала такой тонкой соломкой, шо мне за всю жизнь не суметь сделать подобное. Какие умелые ручки у нашей Мэри! И ко всем ее достоинствам, она мила лицом, – гордо произнесла Белла, словно подвела черту под отчетом о проделанной работе.

Фима полностью положился на вкус матери и был абсолютно уверен, что девушка с именем Мэри красива и не может быть плохой женой.

Ни у кого из членов семьи после рассказа не осталось сомнений, что пора ехать свататься.

– Вот так все себе и представляла, – обрадовалась Фрейда. – Если поиск невесты идет без препятствий – не это ли рука Господа? И вот еще что, дорогой сын, – обратилась она к Хацкелю. – Забудь про пятьсот рублей приданого. Сколько дадут, тому и будем рады.

– Как это! – возмутился Хацкель. – За нашего-то Фиму – за его золотые руки?

– А вот так! Никогда в еврейских семьях приданое не было главным. Если у невесты есть выбор, то за кого она выйдет замуж?

– Ясно, что за образованного.

– То-то! А знаешь, как я познакомилась с твоим отцом? В пятнадцатый день месяца Ав. В день радости и веселья. По такому случаю все девушки на выданье одевались в белые одежды. Богатые менялись платьями с бедными, чтобы женихи не знали, кто из какой семьи. Мы гуляли всю ночь в винограднике. Кто там знакомился, обретал счастье на всю жизнь. Главное, сынок, не деньги, главное – соблюдение закона и знание Торы! Только через нее семья получит уважение. Твой папа был лудильщиком, мы жили бедно, но, слава Богу, у нас всегда хватало денег купить свечи для шаббата. За это Господь никогда не оставлял нас без куска хлеба. К чему я все это говорила?.. Ах да! У хорошой жены, Хацкель, светильник и ночью не гаснет. Фима, – внезапно переключилась Фрейда на внука. – Скажи своему папе, что получает семья через женскую добродетель?

– Прибыток, – с готовностью ответил Фима.

– Я тебе говорила, что ты умница?

– Говорила.

– Так вот, еше раз говорю. Иди, бабушка тебя поцелует и благословит.

Фима послушно встал на колени возле Фрейды, и она долго над ним молилась, утирая грубым платком обильные слезы счастья.

Глава 4

Во время следующей поездки за молочными продуктами Лея предупредила Блюменфельдов о предстоящем визите Разумовских.