Luxuria (СИ)

Теплая тяжесть маленького тельца приятно оттягивала ладонь, когда он аккуратно положил мальчика на старые доски. Малыш тихо сопел обхватив ручками край одеяльца, но как только Хаттори собрался вернутся, он хныкнул, будто бы чего-то испугавшись, а потом открыл глаза — удивительного фиолетового оттенка, такого же как у его матери. Младенец несколько секунд недоуменно таращился на мужчину, а потом скуксился.

— Шшш, — Хаттори неловко похлопал по одеялу, успокаивая малыша. — Не реви, пацан, а то твоя мама будет волноваться.

Странно, но это сработало, потому что мальчик пару раз всхлипнул, а потом прикрыл глазки, вновь погружаясь в сон. Хаттори перевел дух и поспешил назад к машине. Хлопнула дверь, и вакигасира скомандовал.

— В порт.

Автомобиль тронулся с места, а девушка, все это время неотрывно смотревшая в окно, повернула голову. Её глаза опухли и покраснели от слез, но в фиалковой глубине не было и тени страха.

— Куда меня отвезут?

— Мне этого неизвестно.

— Тогда, могу я попросить вас еще об одном одолжении? Я понимаю, что и так в неоплатном долгу перед вами, но пусть это будет моим предсмертным желанием.

— Что именно? — Хаттори нахмурился, когда лицо девушки вдруг осветилось улыбкой.

— Не рассказывайте ему о том, что со мной стало.

— Она просила не убивать тебя, — негромко закончил бывший советник кумитё. — А еще никому не рассказывать о её судьбе. Я как мог выполнил эти просьбы.

— И зачем? — хрипло поинтересовался Гакупо. — Если по итогу вы все равно предали её? Вы стреляли в меня явно не для того, чтобы лишь поцарапать. Так зачем хранить еще один секрет? Ведь вы знаете, что с ней стало, не так ли?

Хаттори тяжело вздохнул, словно собираясь с силами.

— Три года её переводили из одного борделя в другой, пока она не оказалась в Макао. Её вытащило посольство Нидерландов. По возвращении на Родину её определили в хоспис в окрестностях Роттердама. Больше я о ней ничего не слышал.

— Хоспис? — Камуи устало прислонился к решетке. — Почему?

— ВИЧ, — просто ответил Хаттори. — После такой работы это неизбежно.

В камере повисла напряженная пауза, а потом Гакупо прошептал.

— Отец знал?

— Если бы он знал, то я бы с тобой сейчас не разговаривал. И Масако уже давно была бы мертва.

— Ты исполнял её приказы в обход поручениям босса, так почему ты убил её теперь?

— Потому что её было уже не спасти, — произнес Хаттори после долгой паузы. — После смерти Исина она несколько раз пыталась покончить с собой, почти не ела и не разговаривала, лишь рассматривала фотографии в старом альбоме. Но спустя три года после его смерти, ей в руки попался журнал. На одном из любительских снимков она увидела почти точную копию Исина и велела мне привести этого мальчика в клан. Я помнил, сколько боли и страданий ей принес муж, но посчитал, что его сын не будет таким же. Но я ошибся.

Бывший советник поднял на Камуи полные ненависти глаза.

— Хм, — Гакупо недобро усмехнулся. — Так значит все дело в банальной ревности? Ты преданно любил её, а она видела лишь моего отца, а после — меня. Так что тебе мешало занять место главы и взять её в жены?

— В этом мы с тобой и отличаемся, — мужчина криво улыбнулся. — Я ни за что бы не пошел против её воли. Думаешь зачем мне было убивать твою девчонку? Как я тогда и сказал, — ничего личного, просто приказ.

— Не пошел против воли, да? — Гакупо вздохнул и вытащил из-за пазухи короткий кинжал-кусунгобу. — Но ты уже однажды это сделал, и теперь пожинаешь плоды. Вот, ты знаешь, что делать.

Кинжал с глухим стуком ударился о бетонный пол камеры, и Хаттори не спеша взял его в руки.

— Мне сделать юбицуме*?

— Можешь поступить и более радикально, — Гакупо слегка улыбнулся. — Уверен, Масако это бы оценила.

— Мне следовало придушить тебя еще в младенчестве, — холодно произнес Хаттори, а Камуи лишь почтительно наклонил голову.

— Прощайте, сенсей.

Звук его шагов эхом пронесся по коридору, громко лязгнула дверь, а после Гакупо бессильно оперся о стену. Еще не до конца затянувшиеся раны горели огнем, а повязка на животе пропиталась кровью.

— Босс! — впереди нечетко мелькнули несколько силуэтов в черно-белых костюмах, а потом его сознание померкло.

***

Из окна автомобиля открывался поистине пасторальный пейзаж: поля цветущих тюльпанов чередовались с аккуратными квадратами пастбищ, на которых лениво курсировали табуны бело-красных коров, а на горизонте то там, то тут мелькали лопасти ветряных мельниц.

Однако Мегуми то и дело бросала обеспокоенные взгляды в зеркало заднего вида. Гакупо, разместившийся на заднем сидении, сосредоточенно изучал какие-то бумаги. Впрочем некоторая нервозность появилась в нем с тех самых пор, как их чартерный рейс приземлился в аэропорту Роттердама.

Тут навигатор в арендованном «ниссане» сообщил о том, что нужно повернуть направо. Гуми послушно повиновалась, и спустя несколько минут пути впереди замаячил большой четырехэтажный коттедж, укрытый потускневшей черепицей. Чуть поодаль виднелась маленькая часовня, а всю территорию огораживал каменный забор. Вывеска на входе гласила «Домашний очаг».