Luxuria (СИ)

— Хорошо, — парень неуклюже поднялся с колен и поспешил покинуть гостиную. На душе скребли кошки: он не хотел обижать приемную мать, но и жить словно изнеженный принц не мог и не хотел. С детства он привык сам заботится о себе и о детях из приюта. Но за эти два года он так и не навестил их, хотя не раз просил Масако отпустить его в Кобе на пару дней.

Такие тягостные мысли одолевали его все время, пока он принимал ванну. А после, сидя в банной юкате, вновь взял в руки подарок. Кинжал приятно оттягивал руку, но рукоятка показалась ему слишком уж вычурной и неудобной. Однако прежде, чем он успел вновь рассмотреть лезвие, в дверь сдержанно постучали.

— Госпожа просит вас прийти в чайную комнату.

Слова служанки сбили его с толку, с чего бы матери устраивать чаепитие на ночь глядя. Однако он решил, что будет невежливо отказать, тем более после того, как Хаттори так категорично определил его работать в Сибуе.

Шершавая поверхность татами как обычно ласково коснулась стоп, когда он вошел в комнату для чайных церемоний. Носа тут же коснулся запах каких-то благовоний и свежезаваренного чая.

— Вы звали меня, матушка?

— Да, — Масако взбивала венчиком заварку. — Раз уж ты решил бросить меня, то хотя бы дай мне приготовить тебе чай в последний раз.

— Матушка, но я ведь не ухожу насовсем, — смущенно произнес Гакупо. — Я буду навещать вас каждую неделю.

— Твой отец говорил так же, — женщина грустно улыбнулась. — Но как только он стал оябуном, то тут же забыл обо мне. Все вы одинаковы.

На это Гакупо не нашелся что ответить, поскольку ничего не знал о взаимоотношениях своего отца с этой женщиной. Все, что ему удалось узнать за два года — они были официально женаты, но у них не было общих детей. А после смерти Исина Масако осталась в этом доме на правах единственной дочери второго главы Сакураги. За это её уважали и даже боялись.

— Вот, выпей, — Масако протянула ему чашку с напитком. — Надеюсь, что хотя бы вкус этого чая ты не забудешь.

— Матушка, — Гакупо опустил глаза. — Я очень вам благодарен и люблю вас, но…

— Не нужно слов, милый, — женщина смотрела словно сквозь него. — Просто пей.

Терпкий вкус зеленого чая показался ему еще более горьким, чем обычно, но парень мужественно осушил половину чашки. Все это время Масако сидела и молча наблюдала за ним.

— А разве вы не составите мне компанию, — спросил он и нахмурился. В голове зашумело, словно кто-то хорошенько врезал ему тренировочным мечом. Перед глазами все поплыло, а потом чашка выпала из ослабевших пальцев.

***

Навязчивый запах сандала защекотал нос, а тело трясло словно в лихорадке. Гакупо стиснул зубы и медленно приоткрыл глаза. Зрение еще не сфокусировалось, но пространство заливал болезненный красноватый свет. Вдруг на щеку опустилась прохладная узкая ладонь.

— Очнулся? — тихий голос матери звучал ниже и глубже, чем обычно.

— М-ма…- с трудом выдохнул парень и тут ощутил горьковатый привкус, а после стало трудно дышать. Через какую-то долю секунды он понял, что его поцеловали. Впервые в жизни.

— Да, любимый, — пальцы с острыми ногтями заскользили по его груди. — Это я, твоя Масако.

— Матушка, что вы делаете? — Гакупо ощутил как к горлу подступила тошнота. Вместе с болезненным возбуждением его охватила паника. — Я не…

— Исин-сан, — томно выдохнула женщина, вновь склонившись над ним. — Тебя так долго не было, я скучала…

— Госпожа Масако, — Гакупо приподнялся на локтях, пытаясь поймать безумный взгляд Сакураги. — Вы ошибаетесь. Я ваш — сын, а вовсе не…

Хлесткая пощечина обожгла щеку, а потом женщина зло прошипела:

— Ненавижу эти глаза.

Парень прерывисто выдохнул, понимая, что Масако совершенно точно не в себе, но тут его сильно толкнули в грудь, вынуждая упасть на футон, а после на глаза опустилась плотная повязка.

— Стойте! Матушка, прошу вас!

— Успокойся, милый, — раздался над ухом дрожащий шепот. — Тебе будет приятно.

Последующие часы стали настоящей пыткой. Лишенный зрения и способности двигаться, он ощущал себя безвольной куклой. Все слухи о том, что Масако усыновила его для определенных целей оказались правдой. Поэтому, когда эффект от «чая» прошел, он едва мог двигаться, но ощущение от «использованности» было в сто крат хуже.

— Гакупо-кун, — женщина прижалась к его обнаженной спине. — Ты великолепен.

— Отпустите меня, — сквозь зубы произнес парень, содрогнувшись от прикосновений. — Я не останусь в этом доме ни секунды.

С этими словами он пошатываясь попытался подняться на ноги, но тут острые ногти впились в его плечи.

— Уйдешь? — в карих глазах до сих пор горел безумный огонёк. — И куда же? Твое место рядом со мной, ты ведь мой сын…

— Матери не делают такое со своими сыновьями, — едва не вскричал парень. — Отпустите меня, я не собираюсь быть вашей игрушкой!

Гакупо грубо сбросил её руки, и огляделся в поисках своей юкаты, как вдруг Масако громко вскрикнула, и упав на футон, забилась в истерике. Длинные ногти впивались в кожу на лице, оставляя красноватые следы. Парень вздрогнул и бросился к ней, пытаясь помешать ей расцарапать себе лицо.