Лужайки, где пляшут скворечники

— Могут, — вдруг негромко сказал Арунас из-за грифа виолончели. И мы все посмотрели на него. А он смотрел перед собой. Влажными и очень темными глазами.

— Запросто могут, — сказал он. — И даже обрадуются. Потому что зачем им такие… Женьки, которые не хотят войны. Они же, короли-то, не могут не воевать, это вся их жизнь. Да и генералы не позволят им, чтобы сделался мир. И саший этот.

— Почему? — хором изумились мы.

— А вы не поняли? — горько спросил Арунас. — Он же главный генерал-агент. Он там нарочно жил в парке, чтобы разведывать дела обоих королевств. И короли приходили к нему и за одним столом планировали битвы. Они друг с другом давно договорились. Даже знали заранее, сколько в каком бою надо положить солдат, чтобы сохранить военное равновесие… Потому что война им была выгоднее мирной жизни. Оружием можно торговать, мирных жителей держать в страхе…

Мы молчали. Мне почему-то не по себе сделалось. Арунас говорил не только про сказку…

А он потерся щекой о гриф и тихо закончил:

— А Женек саший приманивал нарочно. Чтобы сдружить их и потом подтолкнуть: убегайте! Чтобы они погибли. Он же понимал: когда они вырастут, воевать не будут, а ему, главному генералу, зачем мирные короли?

Мы помолчали опять.

Ивка спросил:

— А что же тогда с принцем и принцессой? Погибнут?

— В этой сказке-то? Не знаю… Пусть улетают на воздушном шаре в дальние дали…

— В безлюдные пространства, — вдруг сказал Николка.

Настя сидела насупленная. И наконец мотнула волосами.

— Нет. Нам хочется, чтобы конец был счастливый.

— А этот… в общем-то, ведь тоже не очень несчастливый, — неуверенно сказал Арбуз.

— Все равно… не такой…

Арунас устало проговорил:

— Как хотите. Только в сказках тоже должно быть по правде.

— А королевства, значит, пускай воюют дальше? — спросил Вячик.

— Не знаю, — совсем уж тихо отозвался Арунас. — Не я ведь пишу эту сказку.

Больше мы о Сказке двух королевств не говорили. Гроза к тому времени кончилась. Солнце выкатилось. Хорошо так сделалось, когда мы вышли в свежесть и мокрую траву.

Хотя внутри у меня осталась какая-то заноза…

МЕЛОДИЯ

На следующий день мы опять оказались в старом доме. Сперва думали, что не будем заходить — пойдем до мраморных девочки и мальчика и дальше. Но Динь-Дим виновато сказал:

— Я вчера там гномика потерял. Сунул в карман, а он, наверно, вывалился.

Гномика мы нашли быстро. Он застрял в широкой щели между половиц. Динь-Дим заулыбался, зашептал ему что-то. Можно было идти дальше. Но Арунас, конечно же, опять облапил виолончель и устроился с ней на табурете. И мы знали: придется подождать минут десять. И не надо торопить. Может быть, в Арунасе в это время какая-то внутренняя музыка.

Мы тоже присели кто где…

Настя глянула на Арунаса и вдруг сказала:

— Мы с Маргаритой вчера советовались. И с Демидом, и с Алессандро. Синьор сказал, что в том конце… ну, который Нэлик придумал, есть это… рациональное зерно. И логика… Наверно, так и сделаем… А Демид говорит, что хочет, чтобы принца Женьку играл Алька…

— Этого мне еще не хватало!

Вячик изогнул в улыбке губы.

— А принцессой будешь, конечно, ты?

— А может, ты знаешь другую девочку?.. Ну, если хочешь, играй принцессу сам.

Вальдштейн фыркнул так, что с губ полетели брызги.

— А мне-то за что такое наказание? — спросил я страдальчески. — Не буду я принцем. И никем…

— Будешь, никуда не денешься, — позлорадствовал Вячик. — Демид умеет убеждать.

Но я решил, что не поддамся никаким убеждениям. И слегка успокоился. И повернул разговор на другое:

— Надо еще про ремонт думать. Почти полсцены обгорело…

— А когда отремонтируем, тут же кто-нибудь подожжет снова, — вставил Арбуз. Он здраво смотрел на вещи.

Тогда меня осенило!

— Знаете что?! Давайте предложим Демиду устроить театр здесь! Не такой уж большой ремонт нужен! В главной комнате сделаем зрительный зал. И для мастерских есть помещение, и для костюмерной…

— И даже для буфета, — сказал Арбуз.

— Я же серьезно!

— Кто сюда будет ходить? — хмыкнул Вячик. — В такую даль.

— Кто захочет, пойдет!

— Ну, и поджигатели найдут сюда путь, — хмуро сообщил Арбуз. — Дело нехитрое.

— Нет, они не пойдут. — Я сказал это уверенно. Чувствовал: Дорога злых людей сюда не пустит. Она за пределами Озма. Но как объяснить это ребятам?

Динь-Дим потискал в кулаке гномика и проговорил с непривычной хмуростью:

— Нельзя, чтобы сюда ходило много людей. Тайны не будет, и все затопчут.

Да, он был прав. Я про это не подумал…

— Ну… давайте тогда, чтобы здесь проводить репетиции. Будет как бы тайный театр. А спектакли — в городе, в разных школах и клубах… Демиду-то и всем, кто в театре, сюда можно приходить, они же не чужие…

Арунас оторвал щеку от грифа виолончели и покачал головой:

— He-а, не получится… То есть здесь-то все получится, а там все будет по-другому. В сто раз хуже…

— Почему? — сперва не понял я.

— Разные же места… здесь и там. Здесь-то все получается. Даже у меня…

Мы мигали от непонимания.

— Не верите? — насупленно сказал Арунас. — Вот, смотрите тогда… Раньше я никогда не умел играть, а тут…