Лужок черного лебедя

– Это не трилобит. Это ли-то… (Палач заблокировал «Lytoseras» на середине слова – на букве «с») это аммонит. Скажи ему, пап.

Отец избегал моего взгляда.

– Если мистер Солт уверен, Джейсон…

– Мистер Солт уверен. – Крэйг Солт небрежно бросил мне аммонит.

Отец выдавил из себя жалкую улыбку.

– Если кто-то продал вам этот камень не как трилобит, можете засудить его. Мы с твоим отцом знаем хорошего адвоката. Что ж. Мне надо пробежать еще милю, а то и две, до завтрака. А потом вернусь в Пул. Надеюсь, моя семья еще не потопила яхту.

– Ух ты, у вас есть яхта, мистер Солт?

Крэйг Солт учуял мой сарказм, но не мог ответить на него.

Я смотрел ему в глаза – невинно и в то же время дерзко, удивляясь самому себе.

– Небольшая сорокофутовая яхта. – Сказал отец тоном морского волка. – Крэйг, стажеры просили меня передать тебе, что они ужасно благодарны за вчерашний ве…

– Да-да, Майк. Но нам надо еще кое-что обсудить. Я не мог поднять этот вопрос вчера в отеле, но… Майк, мы срочно должны решить, что делать с Глочестером. Последний квартальный отчет вогнал меня в musho depressedo. Суиндон идет ко дну, насколько я могу судить.

– Абсолютно верно, Крэйг. У меня есть несколько идей, как избежать этого. Мы разгоним эту систему, дадим ей пинка, чтоб работала быстрее и…

– Нет, Майк, дать пинка под зад надо не системе, а некоторым сотрудникам. Если ты понимаешь, о чем я. Я позвоню в среду.

– Хорошо, буду ждать. Как всегда, в офисе в Оксфорде.

– Я знаю, где твой офис, Майкл. Я знаю, где находятся офисы моих менеджеров. А тебе, Джейсон, надо быть осторожнее, а то ненароком нанесешь травму кому-нибудь. Самому себе, например. До среды, Майк.

Крейг Солт продолжил пробежку, мы с отцом смотрели ему вслед.

– Что скажешь насчет сэндвича с беконом? – Отец пытался изобразить веселье и бодрость, но выглядел при этом жалко, движения его были наигранны, как у плохого актера.

Я не мог разговаривать с ним, даже смотреть на него не мог.

– Голоден? – Он положил ладонь на мое плечо. – Джейсон?

Я почти готов был стряхнуть его ладонь и швырнуть этот дерьмовый «трилобит» в это дерьмовое море.

Почти.

– Значит, пока я буду разгребаться с приходными ордерами, списками инвентаря, письмами от клиентов, – мама повернула зеркало к себе, чтобы накрасить губы, – ты будешь болтаться по Челтенгэму все утро, как какой-нибудь праздный аристократ. Неплохо звучит, а?

– Ну да, наверно.

Мамин вишневый «Митсубиси» пахнет ментоловыми конфетами.

– У тебя будет целый вагон времени! Агнесс говорит, что «Огненные колесницы» начнутся в два двадцать пять, ты сможешь съесть хот-дог или еще какую-нибудь гадость на ланч. Но ты должен вернуться в галерею в… – мама взглянула на часы, – без четверти час.

– Хорошо.

Мы вышли из машины.

– Доброе утро, Хелен! – Коротко стриженный мужчина шагал к грузовику, припаркованному возле открытых ворот склада. – Если верить телевизору, сегодня будет жаркий денек.

– Самое время. Я уже и забыла, что такое лето. Алан, это мой сын, Джейсон.

Алан криво улыбнулся и отсалютовал мне. Отцу бы он точно не понравился.

– В последнее время ты так хорошо себя ведешь, Джейсон, почему бы мне… – мама достала из сумочки хрустящую пятифунтовую банкноту.

– Спасибо. – Я до сих пор не мог понять, почему родители так щедры ко мне в последнее время. – Папа дал мне столько же, когда мы были в Лайм-Реджис!

– Ох, извини, это не та бумажка. Я хотела дать тебе десять…

Она убрала пятерку и достала десятку! Всего получается 28.75 фунтов.

– Огромное спасибо, мам.

Мне нужен каждый пенни.

– Антикварный магазин? – Женщина сидела рядом со стойкой: «Информация для туристов». Она внимательно разглядывала меня, словно пыталась запомнить мои черты, на случай если сегодня в новостях объявят об ограблении антикварной лавки. – А зачем тебе антиквариат? Самые лучшие цены в сэконд-хэнде.

– У моей мамы день рожденья. – Солгал я. – Она любит вазы.

– А, для мамы? Ах, ну разве не прекрасно иметь такого заботливого сына. Твоей маме так повезло.

– Эмм… – она заставляла меня нервничать. – Спасибо.