Лузиады. Сонеты

Отваги робкой, холодности жгучей

Блаженных мук и горестных услад.

Лишь об одном я умолчу, сеньора, —

О Вашем взгляде: перед ним немею

И тут же забываю все слова.

Сиянье Ваших глаз и ясность взора

Достойны строк, для коих не имею

Способностей, познаний, мастерства.

* * *

Когда, дымясь, вода воспламенится,

И станет свет подобен темноте,

И небеса исчезнут в высоте,

И выше звезд земля распространится,

Когда любовь рассудку подчинится,

И все и вся придет к одной черте,

Тогда, быть может, вашей красоте,

Остывший, перестану я молиться.

Но в мире все идет без перемен,

Каким возник, таким он остается,

Так нужно ль вам, чтобы мой жар угас?

Моя надежда, мой прекрасный плен,

Пускай душа погибнет иль спасется,

Но только взор пусть вечно видит вас.

* * *

Амур вписал мне в сердце женский лик,

В нем искрами сама душа блистала,

И таяла нетронутость кристалла,

Что на снегах средь алых роз возник.

Мой взор, еще не смевший ни на миг

Взглянуть на ту, кто вдруг ему предстала, —

Чтоб сразу боль нежней и легче стала,

Покрылся влагой — слез живой родник.

Амур клянется: благосклонность дамы

Рождает наше чувство, и тогда мы

Безумствуем, тоскуем, верим ей.

Один лишь миг — и чуть любовь нагрянет,

Сочувствия слеза внезапно станет

Слезою счастья до скончанья дней.

* * *

Неужто я неровня вам, и мне

Всю жизнь страдать придётся терпеливо?

Но кто достоин вас? Такое диво,

Пожалуй, встретишь разве что во сне.

К тому же, раз я заслужил вполне

Всё то, чего прошу, несправедливо

За щедрость чувств и высоту порыва,

Скупясь, по низкой воздавать цене.

Награда причитается без спора

Тому, кто вынес столько горьких мук

И столько ради вас стерпел позора,

А вы достоинств ищете — коль скоро

Отсутствуют они у ваших слуг,

Влюбитесь в самое себя, сеньора!

* * *

Заря во взгляде Вашем зажжена:

Он проникает в сердце, зренье раня.

Увидеть Вас и не ослепнуть — дани

Законно Вам не уплатить сполна.

Пусть это справедливая цена,

Она мне недоступна, — как в дурмане

Любя Вас, я дошел до низшей грани,

И жизнь и душу вычерпав до дна.

Я нищ: Вам отданы мои богатства,

Мечты, надежды, помыслы, тревоги,

Но этот крест я с радостью влачу.

Поэтому корить Вас — святотатство;

Я все отдать Вам счастлив, и в итоге

Тем выше долг, чем больше я плачу.

* * *

Верните все, в чем ваше торжество:

Румянец — розе, белизну — лилее,

Светилам, обходящим эмпиреи, —

Палящий пламень взора своего.

Верните голос, дивный звук его,

Сирене — той, что пела всех нежнее.

Верните целомудренной Эвклее721

Осанки, плеч и стана волшебство.

Селене — холод, гордость и бесстрастность,

Минерве — речь, ума и сердца ясность,

Венере — чары красоты ее.

Верните все, что вам дано судьбою,

И оставайтесь лишь самой собою,

Вы, божество бездушное мое!

* * *

Неужто в Вас влюбиться — тяжкий грех?

Кто чист тогда? И для кого пощада

Возможна? Ведь любое сердце радо

Вам сдаться в плен — что ж Вы казните всех?

Нет в целом мире сладостней утех,

Чем жить мечтой о Вас, а будет надо

Принять за это муку — пытки ада

Душа преодолеет без помех.

И если впрямь заслуживает дыбы,

Кто любит Вас безмерно, беззаветно,

Терзайте, не жалея, всех подряд.

Сеньора, Вы с меня начать могли бы,

Ведь всем давно понятно и заметно

Какой огромной страстью я объят.

* * *

Амур судил сурово — нету спора.

И Вас — блаженство жизни, прелесть дней —

Я полюбил, но чем горю сильней,

Тем холодней прекрасная сеньора.

Увы, во исполненье приговора

Я вынес вихрь лишений и скорбей.

И обнажилась стойкостью моей

Жестокость Ваша для людского взора.

И я Вам душу в жертву приношу.

Разите смело. Следуя примеру

Всех тех, кто гибнет, славя красоту.

Не медлите, пощады не прошу.

И пусть душа, спасая честь и веру,

Умрет, как воин, на своем посту.

* * *

Кто хочет жить любовью совершенной,

Той, что всего и чище и нежней,

Сумеет из моих печальных дней

Извлечь урок, для сердца драгоценный.

Воспоминанье тает легкой пеной

В огне сражений, средь морских зыбей.

В опасности тоска еще сильней

И сердце жалит болью сокровенной.

Но пусть мне гибель, муку иль позор

Пошлет судьбы слепое самовластье,

Пусть нищету иль смерть, богатство, счастье, —

Где б ни был я, мне будет тот же взор

Светить, и пред разверстою могилой

Шепну я тихо имя донны милой.

* * *

Простого счастья видеть вас, не боле, —

Довольно мне, чтобы на свете жить.

Меня последней радости лишить

Вы можете, лишая этой боли.

Я раздражаю Вас не оттого ли,

Что слишком Вам стараюсь угодить?

Но я не в силах что-то изменить —

Тот, кто влюблен, неловок поневоле.

И как бы ни была душа слаба,

Вы испытанье ей устройте снова —

Все вынесет покорная раба.

Всегда Вам все она прощать готова,

Такая ей начертана судьба

И ничего не надо ей иного.

* * *

Сиянье Ваших глаз, моя синьора,

Соперничает с солнцем красотой,

И, весь охвачен сладостной мечтой,

Я растворяюсь в ясности их взора.

Мой светел дух, и в чувствах нет раздора,

Они, пленившись Вашей чистотой,

Стремятся в мир высокий и святой

Из темного, печального затвора.

Но только взглядом Ваш встречаю взгляд,

Уже зарницы гнева мне грозят

И все же в сердце входят озареньем.

О, если так я перед Вами слаб,

Что благосклонность Ваша мне дала б,

Когда я Вашим воскрешен презреньем!

* * *