Львиная западня

Лера прошла в прихожую, вытянула из сумки свой ежедневник и вернулась назад в спальню.

Она тщетно попыталась восстановить последовательность выступавших артистов. Собаки, акробаты, клоун, жонглеры, пеликаны, жокеи, волки, гимнасты... Среди всей этой череды был Громов со своими тиграми, еще где-то были слоны, канатоходцы и в самом конце поклоны.

Еще был Брут, в антракте. Хотя нет, это вряд ли. С ним в тот день многие фотографировались, и рядом были только фотограф и ассистент Игоря.

Значит, дело именно в выступавших. В ком именно?

Бросив взгляд на часы, Лера устало застонала и в отчаянии упала спиной на кровать. Игорь наверняка пробудет на работе еще пару часов, а помимо работы есть еще его внезапно нагрянувшие родители, и сейчас ему уж точно не до нее. Мирно спавший совестливый голосок вдруг дал о себе знать ехидным напоминанием, что она вообще в это дело влезать не собиралась, но Лера старалась его не слушать.

Поздно уже, влезла по самые уши, да так, что не продохнуть. Чего уж теперь...

А, может, дело не в том, что изображено на этих фотографиях, а в том, чего на них нет? Или кого?

Она даже села от неожиданного предположения, резко, аж спина заныла.

Если бы кто-то отсутствовал во время номера, это наверняка бы заметили. А никаких скандалов Виктор Василич не закатывал. Значит, остается только одно.

Мысли завертелись, словно начищенные и смазанные маслом шестеренки – еще чуть-чуть, и заскрипят от напряжения.

Насколько ей было известно, на финальные поклоны выходили все артисты, в том числе и балет. Тогда тот, кто на этих поклонах отсутствовал, и был убийцей? Сколько времени прошло между тем, как закончилось представление, и тем, как она нашла труп? Минут десять? Животных к тому времени уже наверняка давно отвезли в отведенные им помещения – Виктор Василич постоянно требовал, чтобы у занавеса не было ничего и никого постороннего, а, значит, в те комнаты уже вряд ли бы кто-то зашел.

И все равно оставались пробелы, которые никак не получалось заполнить.

Глава двадцать пятая

Кто это был, почему, каков мотив?

Игорь думал об этом весь день с того момента, как усадил Леру в машину и вернулся в цирк. Родители встретили его встревоженными глазами и забросали вопросами, от которых он лишь отмахнулся, как от надоедливой мухи. Рассказывать что-либо не хотелось, но отец в очередной раз уперся так, как мог только он, и адвокатским тоном потребовал объяснений.

Общую картину Гена им по телефону обрисовал, но явно умолчал о том, как со всей этой историей на самом деле связана Лера.

Мама, ожидаемо, схватилась за сердце, судорожно капая валерьянку в оставленную Лерой кружку и приговаривая, что никак не ожидала таких ужасов. Отец задумчиво смотрел в одну точку, и Игорь мог поклясться, что слышал, как со скрежетом ворочаются мысли в его мозгу.

- Я подключу ребят, посмотрим, что удастся узнать от твоего Зельницкого, – наконец произнес Андрей Тимофеевич. – Но с расспросами вы, конечно, хватили, вас кто угодно мог слышать...

- Как думаешь, в чем тут на самом деле причина? – спросил Игорь.

- Что-то мне подсказывает, что твоя Валерия права в одном – дело в тебе. И Корнеев тоже, скорее всего, недалек от истины. Личным тут разит за версту.

- А отравление? Тоже личный мотив, месть?

- Похоже на то. Если по моей практике судить, яды и отравления – это почти всегда что-то личное. Наемники так не заморачиваются. Конкуренты еще могут, но Корнеев ваш верно заметил, в штатное время так рисковать как-то нелепо, даже если это проверки на реакцию, например, перед фестивалем. Все же понимают, что после этого вы охрану только усилите, так зачем подставляться? Так что нет, это один человек, и убийца, и отравитель. – Андрей Тимофеевич задумчиво пожевал нижнюю губу. – Давай так: я узнаю все, что можно, на твоих коллег, у кого что интересного произошло за последнюю пару лет – там, неожиданное наследство, сделки, покупки и прочее, Гена пускай изучает досье на Петра и Настю, а вы с Лерой пока переждите. Хватит с вас.

- Как ты можешь быть таким хладнокровным? – не вытерпела Оксана Борисовна. – Ты понимаешь, что твоего сына пытаются посадить? Еще девочка эта, ей за что это все? А ты ведешь себя, словно тебя это все вообще никак не касается!..

- А я должен в подушку плакаться по-твоему? – невозмутимо гаркнул Громов-старший. – Сырость развести мы всегда успеем, сейчас нужно правильно все рассчитать. Времени не так много, плана у нас, считай, никакого, а вот у преступника все продумано на несколько шагов вперед. Если не найдем, на чем его подловить – вот тогда и будем рыдать.

Маму Игорю пришлось выпроваживать почти что силой – Оксана Борисовна все еще пребывала в ужасе и уезжать не желала. Пришлось пообещать, что завтра он обязательно к ним заедет, передавать мать на руки отцу и искать укрытие в ближайшем служебном помещении, коим оказалась старая подсобка.